Рецензия: Телевизор. 1995 “Двое”.

Не так давно посчастливилось мне ночевать у одной широко известной в узких кругах рок-личности, называть фамилию которой всуе с некоторых пор считается тяжким грехом. За чаем да разговорами засиделись почти до утра, и поспать мне оставалось всего-то часика полтора, а проснуться нужно было обязательно. Хозяин любезно предложил в качестве будильника использовать его маг-нитофон и деликатно осведомился: «Что Вам поставить?» Я попросил свою любимую (для очистки мозгов от шлаков очень помогает) «Child in time», на что он ответил: «Хорошо, будет тебе чайлд ин тайм» и поставил, конечно, нечто совершенно другое. В результате, когда я, разбуженный чудом техники, убегал в рассветную рань, в башке моей бешено колотились строки:

Это слово больное
Затерто до дыр,
Этим словом давно
Провонял весь мир —
Волосателький апостол,
Бородатенький бог:
“Ой, люли-люли-люли-люли-
ЛЮБОВЬ!”

Это был ключ. Сначала — к альбому группы «Телевизор», который (и о котором), к несчастью и стыду своему, я услышал впервые только в 2002-м году (а может, наоборот, к счастью, потому что, когда услышал, был готов к таким песням, и влились они в меня бальзамом на душу); позже — к пониманию того, что горячо и пламенно любимый мною русский рок не умер, не рассыпался мириадами периферийных фести-вальчиков-концертиков, не дегра-дировал до максидромовского рокапопса типа «Океана Эльзы», «БИ-2» и прочих «Танцев минус», которые все давно и неизлечимо больны ганд… не знаю чем, и не хочу знать… Русский рок живее всех живых! А что вышел из моды — и слава Богу, оставим нишу модной музыки для более достойных. Для «Тату», например.

А здесь серьёзные люди пишут серьёзные песни. Для начала — о слове ЛЮБОВЬ: жирном, лоснящемся, сладком, затасканном… Дальше — о наболевшем: «Нет денег». Ну никаким боком их не хватает для нормального существования по законам этого мира! Нету их ни на «гавайское солнце», ни на «старых друзей», ни на «новых знакомых — счастливых людей», ни «на чистую любовь, на цветы, на романтику, на увлеченья», ни даже на одиночество… Что же остаётся? «Остаётся то, что не продаётся!» И всего-то надо «послать этот мир на…» и «думать о вечном».

И после этого логичным продолжением (надо понимать, это и есть, собственно, дума о вечном) — липкий депрессивный «Муха-блюз» о том, что «В теле моем разруха/ И душа сгорела дотла...», а «нас пожирает осень». Здорово! И сыграно/спето всё вкусно и правильно. Следующая песня «Беги, беги!» (в смысле «от меня подальше») — попытка объяснить навязавшейся девушке, почему «со мной не сваришь каши…» Мол, «Со мной семьи не будет/ Не будет дач, машин,/ Круизов кругосветных/ Со мной не совершить...» И дальше: «На мне нельзя уехать,/ На мне нельзя сыграть,/ В хозяйстве я — калека,/ И в бизнесе — дурак». Только бесполезно это всё объяснять. Всё равно ведь не поймёт (я пробовал).

«Ты на пути в Чикаго,/ Я на пути в забытье (в небытье?)». Тоскливая и бесконечно лиричная. Это когда Я сижу здесь, в …, а ТЫ (в смысле ОНА) уезжаешь в Чикаго, и свидимся снова мы, разве что, на небесах, и слов не хватает, чтобы выразить мысли и чувства… В общем, слушайте лучше первоисточник, а не меня.

Заканчивается альбом тремя песнями, которые могут доставить удовольствие только дважды влюблённому человеку: первый раз — в традиционном смысле, второй — в группу «Телевизор». На меня же нагоняют тоску несусветную все эти «ты — мой кусочек, я — твой», «небо, нежное, как акварель», «белый лебедь на твоих коленях». Кстати, если не слушать эти песни в исполнении Борзыкина, а распечатать текст и читать как стихи, получится местами просто восхитительно. И не только три последние песни, но практически весь альбом. Я думаю, это происходит потому, что саунд у «Телевизора» отнюдь не гитарный, а крайне тяжёлый и непривычный, индустриализированно-комповый. Может быть, поэтому, когда хлёсткие строки серьёзных песен вдалбливаются ударами этой музыки в голову слушателя — это для меня логично и приемлемо, но когда теми же инструментами пытаются выразить чистую и светлую любовь к женщине... По моему, не убедительно.

Тем более, что истинное своё отношении к Женщине, я бы даже сказал, истинную Любовь к Ней Борзыкин выразил в другом своём альбоме, о котором речь пойдёт далее.