29.11.2012 Квартирник ко дну идущих (Jane_ml)

Впервые слово «Бранимир» мой скудный мозг воспринял на квартирнике в городе славном Витебске. Брошено оно было вскользь Эдуардом Юдовиным, а мною, в свою очередь, благополучно услышано и не менее благополучно проигнорировано. Но как только пронеслось известие о презентации альбома Паршикова «Песни утопающих» в Могилеве, а по Игоревым ногам тонкой ржавой полосой заструился кипяток, стало понятно, что сие мероприятие стороной меня не обойдет.

И вот мы разом со всеми собравшимися в пункте А, во главе с Иваном (благо не Сусаниным), уже шли по дорожкам-закоулкам к месту утопания. Как только же голубого цвета комната засосала пришедших и усадила их на пледы да одеялки, оное культурное общество начало совсем не культурно напиваться. А когда достигло кондиции – в поле зрения материализовалась тургеневская девушка Ольга Касабуцкая в несоразмерном телу бежевом вечернем платье и начала читать вагинально-тюленьи стихи (знакомить всех со своим новым сборником). Честно говоря, я в эту поэзию как корова в танк – не помещаюсь. Да и что туда лезть, коли не понимаешь в ней ничего. Вот откуда у лирической героини по имени Катя между ног Берлинский зоопарк – мне тоже было неведомо. Словом, для кого-то гениальное, творчество матерящейся Ольги меня абсолютно не вдохновило. Уж мои-то стихи получше будут.

После же произошел Бранимир – с хрипотцой, надрывом и безумнейшей энергетикой. Так, библейские ребята мешались с исконно русским эпическим матерком и бесконечными разговорами да локальными миграциями уже утопшей в алкоголе публики. Едва Паршиков брал первый аккорд песни, как к нему в голову из космической темноты начинали сочиться разновсякие мысли. Поэтому каждое «дрынь» чередовалось с рассказами о Грушинском фестивале, Денисе Третьякове, картошке как бардовском наркотике и людях, тонущих в поездах. На помощь космической информации порой приходили уже в хлам упитые джедаи, но о них позже. Струны рвались бесконечно и безжалостно, а Паршиков начинал петь, отбивая ритм ладонью, ну или почти по-Обломовски кричал: «Ива-а-а-а-а-ан» и брал другую гитару, пока его родная не приводилась Ваней Политоном в играбельное состояние. Вместе со струнами сдавали и нервы Бранимира...

Ведь прийти на квартирник и остаться трезвым для многих человеков – не комильфо, верно же? Вот ребята и гуляли как могли. А могли многое. Под этим делом – даже все на свете. Так, птица пьяная орел устроил покатушки по зрителям, желая этих самых зрителей развеселить. За это, без сомнения, благое дело, оный и был выдворен за порог. Под стать оказалась и белокурая Офелия, утонувшая в алкоголе и осевшая-заснувшая в соседней комнатушке. Именно благодаря таким прекрасным людям Денис Маненок имел потрясающую возможность почувствовать себя защитником микшерного пульта от надвигавшегося на аппаратуру беспощадного покорителя стеклянного горла. Кстати, спасибо ему за замечательный звук. По возвращению невменяемого орла для «поспать» Бранимир уже не на шутку рассвирепел и решил квартирник закончить. Отвратительно было от вида этих бессознательно двигающихся тел. Единственный, кто глаз ну уж очень радовал, это маленькая Политошка, топавшая между адекватных и не очень ребят.

Так все и закончилось на негодовании Паршикова. Все поплелись на улицу, где обиженная птица-покатун кому-то жаловалась. «Благо, не побили», - утешал орла этот кто-то.

Фото и видео Игоря Моисеева