В чем разница между американским проповедником и абстрактным православным русским? Для первого «траст ин Год» - вопрос п о н и м а н и я, для второго «вера в Господа» - вопрос в е р ы. «При всестороннем освещении объект плавно убывает в понятие» - это цитата. И возможный подход к обсуждению избранной темы…

В. Жилкин («В Жилу», «В Рожу», «По Еблу»…): «Можно было бы обосрать и ИпВ, но уж больно пронзительный вокал у их лидера Романа Неумоева…».

МХ Немцов (экс-ДВР): «Что все Неумоев, Неумоев… Вот Олдоса Хаксли перевести или, скажем, Бэрроуза – это ДА!»

У. Родд («Окорок»): «Колокольная» версия ИпВ-94 отличается чрезмерно экзальтированным вокалом Ромыча и заставляет всплакнуть по поводу того, насколько хорош был ворованный альбом «Память» (он же - «Война»)…».

С. Гурьев (экс-«УР лайт», экс-«КонтрКультУР’а», «Pinoller»): «В творческом отношении Неумоев как бы продолжает развиваться. И как бы остается интересен…».

М. Зуйков («Андерграунд», ЦИКАБА): «Роман-с Неумоев! Слезливо!! Никаких «непрерывных суицидов», одни «зяблики» и «вербы»…».

Машинистка: «А кто такой этот ИПВ?..»

Прохожий: «ИпВ-94 – ботва! «Милая моя» да «белый олень»… Эдуард Хиль такой лажовый…».

Оля и Олег (Советский Союз – это адрес): «На первом концерте «Русского прорыва» в Питере Ромыча не было. Он вместе с Жабой, барабанщиком ЛОЛИТЫ, пошел на Маклафлина. А на следующий день сказал: «Я петь не буду. Я вообще к «Русскому прорыву» никакого отношения не имею», Сел в поезд и поехал в Тюмень. А пел Аркаша Кузнецов. Очень трогательно, кстати, почти до слез…».

Мальчик 14-ти лет: «Ничего (это про ИпВ-94). Только голос если бы другой…».

«Этак играть и я умею! Ты «Мурку» сбацай!!»… Та-та-та-ра-ра-ра, та-та-та-ра-ра-ра, та-ра-ра-ра-ра-ра-ра-рай-й-й… Или второй возможный подход к освещению темы.

Серые расцарапанные пыльные, как рубище паломника, блочные коробки-домики; серые грязные с изломанными-разодранными-выщербленными-растреснутыми землетрясением-временем белыми молниями «куртки асфальта», косухи из дубового кожзаменителя; серые одутловатые обезжиренные мешковатые- под- серыми- провалами- глазниц лица- рожи- морды; серые коряги рук, вздувшиеся опухоли сумок-котомок, башмаки-говнотопы, колючая проволока остатков растительности на шишковатых черепах. Кошка различает столько-то там оттенков серого цвета. Цвета? «Поедем приятель покурим. Захватим два ящика «дури»…».

Яркие ляпы пятен импортных авто; глянец жоп-лобков-сисек магазинных «каверов» бритый-стриженый-завитой-напарфумленный; раскаленная проводка вербунгов- адвертисментов- реклам; золото лазурь охра сажа пурпур ларьков- лотков- коробков- баров- крам; сапфиры- аметисты- изумруды- янтарь- опал- топаз бутылок- фляжек- пляшек- сосудов, из которых после которых сосут ради которых сосут… «Жить нужно в кайф… Ты отдыхай со мной…» «Я тут намедни отдыхал с одной подругой…».

«Что-то происходит в России невидимо над головою…».

Все, все присосалось- прикипело- приросло- приварилось к поверхности чуть-чуть выше уровня моря. Пешковские соколы трансмутировали в «соколов Жириновского»; горьковские буревестники перелицевались в «буревестников Баркашева»; распевают на демонстрациях таким знакомым летовским голоском «И вновь продолжается бой. И сердцу тревожно в груди. И Ленин такой молодой. И юный Октябрь впереди…». Октябрь 1993-го… Мальчик-нарцисс (это его самоназвание, полностью соответствующее реальности), заменивший мозги в черепной коробке егоровым интервью (тусовка в духе времени переименована из «нарциссов» в «ГУЛАГ») насилует (морально) близкую к демкругам журналистку: «Мы, моя группа «Красные Звезды» участвуем в движении «Русский прорыв»!» Близкая - недалекая журналистка: «Хи-хи… И куда вы прорываетесь?» Нарцисс, гордо озирая себя, говорящего с высоты птичьего помета: «Когда они выведут на улицу танки, это будет не смешно!!» Почему не смешно? Те, кто продавал русские автоматы и вообще все, что мог, афганским душманам, получая анашой и долларами; те, кто сосал портвейн баррикадными ночами августа 91-го, распевая «Все идет по плану»; те, кто размахивал красными черно-красными полотенцами у Белого дома в прошлом октябре и вовремя слинял из-под танков – они теперь герои, которым завидуют многие – те, КТО не УСПЕЛ, не сподобился. Почти такие же герои, как футбольные фаны, набившие морду другим футбольным Фанам. Почему не смешно? Это ведь попытка: высота планки вместо десяти миллиметров поднимается на высоту пятнадцати миллиметров, третья попытка…

«Что-то происходит в России… Что-то одинаково грозное для рокенрольных героев, для подпольных королей, для прожженных дельцов самого Уолл-Стрита…».

Высота птичьего помета. Небо зрачком царапает один Ревякин. Нет, время – ферганхайт пастперфект – какое-то прошедшее: «царапал»…

Кто-то потихоньку сказал: «Посмотри на небо!»

Ну, допустим, не потихоньку! Позвольте: глотку Ромыч дерет будь-будь. Жанр: плач Ярославны в Путивле. Ему бы башню подходящую… «Посмотри на солнце…».

Это эпос. В лесу – всезнающая иволга. В тундре- степи- поле белый олень. В небесах – черная туча воронов. В сердце – Бог. В душе – Россия. В музыке – чакральная энергия. Рядом – милая. Не любимая. («…Там бесконечно и нежно любя, женщина скажет: «Жалею тебя». Ха-ха). Свет: вербы, Солнца, Слова. Полет: летит по белой пустыне герда – растопить лед в сердце кая. Кай – Каин. «Спасение возможно, но не гарантировано». Не победа, поражение – очевидно. Но поражение поражению – рознь. «Для кого-то это полный позор, для кого-то – невиданный праздник». Спасение. Прорыв. Высота. Полет. Кто-то помнит фильм «Город мастеров»: «дворник» - горбун; вражья стрела, прошивающая горб… Одних горб размазывает по поверхности тяжестью атлантовой; у других в нем до поры таятся крылья. Пора! И возносятся над поверхностью. Там – еще холоднее. Там – одиночество. Наверное, безысходность… Там – воздух, свет, все краски спектра…

ОНанизмы: В чем разница между американским проповедником и абстрактным православным русским? Для первого: Бог создал человека по образу и подобию, т.е. наделил того правом Выбора, которым обладал лишь Он. Право – абсолютно. До такой степени, что вмешиваться не может даже Творец. В реальности выбирать чаще всего приходится между плохо и очень плохо. Но именно в праве заключена свобода, поднимающая человека до Образа и Подобия, до Неба…

«Посмотри на небо!»