Юрий Альбертович

В далеком уже 1987 году на магнитофонах у меломанов почти одновременно завертелись два альбома - "Разлука" НАУТИЛУСа и "Группа крови" КИНО.

По необъятным просторам пронесся вздох восторга. Сладкая парочка вскарабкалась на верхушки разнокалиберных топов. А трепетные души субтильных мальчиков-девочек, обдумывающих житье, престарелых рок-дилетантов и далеких от рокенролльных безобразиев газетчиков разом завернулись: "Так вот ты каков, Северный олень - русский рок!" Клеймо "УР лайта" - "не рок, а мужественный попс!" - звучало даже не диссонансом - кощунством. Что значат "попс"?! Мы ж знаем: "попс" – это когда "Ой, напрасно, тетя..." или "В три жердочки березовый мосток..." ... короче, веселые кастраты. А тут: парни в черном, без суеты, немногословные, широко расставив ноги, пронзая очами дальние дали, роняют на темя, как капли: "Скованные одной цепью. Между Землей и Небом - война. Нет картины страшней, Чем шар цвета хаки… Я ждал это время, и вот это время пришло..." - под размеренное буханье Доктора Аваланча (как обозвали драм-машину "Сестры милосердия").

О группе КЬЮЭ в широких народных массах еще мало кто слышал. Кинчевский "Театр теней" воспринимался, как откровение, а не... кавер (мягко и по-заграничному говоря). Словечко "инди-поп" - как ругательство: ни Артемий Кивович, ни Экзотик Борисов плодами просвещения еще не кормили.

Крутились стрелки. Мигали двоеточия. А кое-где ненормальные пластиковые кукушки под г(р)узом ответственности соревновались в отмеривании долголетия с ленивыми мясокостно-перьевыми собратьями.

Нырнул в Вечность "Летучий Кореец" (оставив в нашем кармане пачку сигарет, надежду на светлое будущее, реки слез, километры малограмотных надписей на стенах от Бреста до Курил да тонны малополезной литературы). Вынырнул памятником эпохе. Булькнул Титаником (нарезав лапши из ушей слабого половина, наскандалив с усатым Умецким, изгнав златокудрого Могилевского - вместе с цепями, белым потолком, правом на все ту же надежду) интроверт Слава. Всплыл брюхом кверху…

Нудящий тенорок Роберта Смита вдоволь побился об измерения блочных коробок, где это было нужно, поджигая отсыревшие дровишки "Каирским огоньком", остужая потные члены и головы "Порнографией", переводя "Театр теней" на оригинальный язык и повсеместно рождая - по вековечной русской традиции - собственных РобЕртов и быстрых пальцами ТолхЕрстов. Пока всех их вместе взятых не смели новые п(р)орывы с Запада и Востока СВОНЗ, ЛАЙБАХ, ..., ОБОРОНА, НИК, ЯНКА…

Минуло с той "предвечной" поры восемь годков, за которые много утекло и всякого. Пантеон рок-славы пополнился пятком имен. До многих дошло, что всяк-разные примусы - не рок никакой, а эстрада. А рок схоронили. А следом и андеграунд. Да что андеграунд, Союз нерушимый порушили!!! Теперь для меня КАЗМА-КАЗМА, РЕЗЕРВАЦИЯ ЗДЕСЬ, БЭД СИДЗ, ТРЕПОНЕМ ПАЛ, ХЛАМКИН ЕДЕТ В ИЗРАИЛЬ, НАИН ИНЧ НЭЙЛЗ (первое, что пришло в голову) - одинаково зарубежные группы. И хотя термин "инди-поп" уже кое-кого не пугает (напоминая привычное "Иди ты в жопу!"), а за чистоту жанра бьются разве что дэс-металлисты да некоторые несознательные панки; "поп" в этой уже бывшей стране в лучшем случае Пресняков-средний да Агутин-старший. О художественных достоинствах коих порассуждать найдутся охотники и без меня...

Однажды пришел А.Радищев. (Или шел?) Он сейчас, конечно, и Отец, и бизнесмен, и машину водит (важно), но нет-нет да и блеснет в глазах эдакое из времен президентства в poк-клубе и организаторства всесоюзных фестивалей, померещится за ушами вороньекрылая грива... И говорит: "АГАТА КРИСТИ! Клево. Месяц крутится". Я только поморщился недоуменно: какая такая агата-шмагата? Пантера-мотоциклетка-максим-декаданс?? Много за мной грехов, но такого, как любовь к АГАТЕ КРИСТИ – нет, не водилось. Видел как-то по случаю, как розовощекий Вадик спел "беру портвейн, иду домой", но что это по сравнению с мировой революцией, с летовским "Бери шинель, пошли домой"?! Ан, видно что-то Радищев заронил, потому как, когда попался на пути альбом этот - АК «Опиум» - дай, думаю, нюхну. На безбабьи-то и кулак... не кулак.

Заржал верный конь со старорежимным франко-белорусским именем Ф(П)илип-с. Загрохотали по-командорски знакомые шаги Доктора Аваланча. Завились в спираль, сошлись в одной точке три дорожки (не на магнитофоне!) - давешние НАУТИЛУС и КИНО и АГАТА нынешняя. И имя той точке КЬЮЭ. Все атрибуты - на ухО: гундосый смитбутусовский вокал, тотальная танцевальность, рокот прибоя клавишных, кошачий переступ баса, трезвон пьяной гитары И на лицО они как братья - Глеб, Вадим, Роберт - все Самойловы-Смит.

Не могу сказать, что "Опиум" меня сразу очаровал. Благо, приобретенный скепсис, доходящий до махрового цинизма, стоял стеной. Последняя оказалась пинкфлойдовской большой и толстой, но пластиковой. То, что казалось трудно пробить, после второй (третьей, четвертой) попытки было подмыто, подрыто и в конце концов развалилось... Чего там, я ведь тоже неровно дышу к КЬЮЭ...

...Камни разбросали. Может, неосторожно зацепили что-то?..

Река времени как бы распалась надвое. Одни, первый поток, пытаются собирать камни и "бросать их в наших врагов", как не устает повторять Элемент Дугин. Этот путь всегда был мне "наиболее симпатичен". Немного наивно, зато без капельки фальши - цитируя В. Кульганика и БРЕШЬ БЕЗОПАСНОСТИ. Правда, если наивность - извечный шлейф всех революционеров, то последнее время таковым сделалась и фальш. Исключения редки, как двухголовые новорожденные. И почти так же жизнеспособны.

Второй поток, в отличие от первого, напоминает не пенистое обжигающее бурление кровушки-Куры на собранных каменьях, а почти невидимое глазу мрачноватое медленное выплывание из всеобщего приятно пованивающего тинистого болота. Своеобразный дренаж. Мелиорация. В этой струе не так много адреналина, зато вволю гемоглобина (и эмали на зубах).

Ярко выраженный случай последнего - "Опиум" АК.

Так уже было в конце прошлого - начале нынешнего века, не нервическое подергивание, но и не бельмо – то, что усредненное сознание ассоциирует со словом (о понятии - без понятия) "декаданс": подчеркнутая аполитичность, запах конфет, напудренные кокаином ноздри, черный гуталин губ, и такой же яркий лак ногтей, меланхолия, лень, паутина (или это уже из КЬЮЭ?). Музыка - энергия увядания - на смену гитарному бодрячеству и легкой истерике предыдущего опуса АК "Позорная звезда". Патология текста - вместо очаровательно-навязчивого эротизма с легким привкусом творений де Сада и Шахер-махер-зохер-мазоха все той же "Звезды". Стеб, возведенный в десятую степень серьезности ("Когда я на почте служил ямщиком, ко мне постучался косматый геолог"). Закольцованность бутафорской безысходности ("Убей себя, убей меня - ты не изменишь ничего У этой сказки нет конца. Умирают гады и хорошие люди, умирают черви в куче дерьма, умирают ВСЕ"). Непритязательное философствование за бутылкой полусухого и, скорее всего, не советского шампанского ("Мы выпили жизнь, но не стали мудрей, мы прожили смерть, но не стали моложе"). Кастрированная лирика и легкое дыхание хулиганства воздушных, шариков ("Милый дворник, подмети меня с мостовой. Дворник, жопа с метлой"). Детская каша-малаша."Ворованные" строки. Гайдаевский припев. Прозрачный ребус ТранСильвания - Влад Дракула – "Трижды плюнем на могилу. До свиданья, милый".

АГАТА разделила сферы влияния: в то время как Вадик перешел к общему руководству, бакенбардистый Глеб, как былинный Муромец о печи, оторвал седалище от извечного стула и встал к микрофону, дабы прогундеть накопившееся за годы сидения. Два родившихся вышеназванных альбома - вектор на шоссе Самойловбург-Смитсград. В первом случае подобие (с КЬЮЭ, естественно) - процентов 70. Во втором – 90. Следующий альбом, по идее, должен называться "Желание".

Кое-кто уже воспринял "Опиум" как пародию на пародии. Далеко не всем альбом пришелся (придется) по вкусу. Первая ласточка - А Н.Кокс, изрекший "Говно из говна!" Подпись. Печать. Исходящий номер. Впрочем, он любит Кэйва.

Новое время - новый поток - новые песни. Когда-то у Майка "Давайте хором запоем "Харя Кришны, Харя Рамы, Харя-Харя". Нынче у АК: "Трали-вали, крыша. Где ты будешь завтра? тута или тама? Халигаликришна-халигалирама".

Новое время - время Отхода На Север. Летят вестницы КАЗМА-КАЗМА - в барочность и надежную высокопарность средневековья; ПАГОДА - в глубины музыкального пра-подсознания; РАББОТА ХО - в расплав ледяных звуков и раскалённого сознания, ФОМА - в меланхолию успокоения былин и курганов, Европа борется за рэйв как музыку. Рэйв - за уничтожение рокенролла как класса. Экономика - за уничтожение творчества как вида. Жерносеков & Ко - за уничтожение человечества, как рода. Так стоит ли пенять на время-зеркало, коли косая сажень - в рыле, а не в плечах? Если "Опиум" - сладковатый запах разложения - замечательное в своей доходчивости и концентрированности его отражение?

"Давай вечером умрем весело - поиграем в декаданс". И тут же "Не печалься, киска, все такая ерунда". Картонная смерть. Картонная же ненавязчивая безысходность. Так ведь и сказано - "поиграем". Разве жизнь - менее бутафорская?

Сон. Ночной мир бледной лошади. С другой стороны, у Муркока в "Повелителях мечей" принял сон за явь, принял его правила - пеняй на себя. Тут тебе и волшебники, и восставшие из гроба, и Кровь, и Смерть - все взаправду.

Так что - "гуд бай" (бы-вай?). Счастливого пробуждения!

НИБ посетовал: "Никогда еще альбом, произведший поначалу такое впечатление, как "Опиум", так быстро не надоедал".