Думочки

Бывает, что в голове нет-нет, да и зашевелится какая-нибудь неуёмная извилина. Если голова при этом большая и важная, то родится Государственная Дума. Если голова размером поменьше, но, как бы это лучше сказать, вот: интеллигентная, — рождается думка. Ну а ежели просто голова, как голова, то появляются маленькие такие думочки...

Замечали: к Вам часто приходят какие-то люди, которым от Вас что-то надо. Одни — за советом, другие — за помощью, третьи — за деньгами. Бывает, что некоторым Вы отказываете сразу. Не из злых побуждений, нет! Просто Вы не в силах им помочь. И тогда чёрная волна ненависти нависает над Вашим биополем, разрушает хрупкую карму.

Другим Вы соглашаетесь помочь, но, замотанные суетой, не успеваете, не справляетесь.

Становится стыдно, да ещё обида отравляет Ваше сердце, пытавшееся придти на помощь, но не сумевшее.

А бывает и так, что сделать доброе дело всё же удаётся, но то ли не так, как хотели вопрошавшие, то ли не в срок. А если и так, и в срок, то кто-то может и позавидовать: вот, мол, какой он сильный и умелый, такое для меня сделал, что я сам никогда бы не смог...

И тут появляется Благодарный. Он не требует многого, просит так, что для него приятно делать. А получив результат — благодарит от всей души. И вот уже где-то далеко-далеко на заднем плане и ненависть, и обида, и зависть, потому что одна Благодарность всё это перевешивает с лихвой, и ради неё хочется жить, работать, действовать и радоваться сделанному.

Мёртвая тишина. Ни ветерка. Душа требует бури, ан нет! Лежи и не рыпайся, а ведь под лежачий камень, как известно...

И тут ты замечаешь, что с горы мимо тебя стремительно несётся неотёсанный булыган. Катится, не разбирая дороги, налетает с ходу на другие камни, срывает с места, не даёт лежать спокойно. И вот уже за ним громыхает целая лавина камней, и ты тоже, подхваченный стремительным потоком, весело катишься вниз, увлекая за собой десятки других камней.

Вскоре те, что скраю, успокоятся и продолжат своё спокойное возлежание. Те, что ближе к центру праздника жизни ещё покувыркаются, но и их со временем вынесет к краю, и ничего не останется, кроме как успокоиться и обрости мхом.

А неуёмный булыжник всё несётся, затевая новые лавины и камнепады, потому что в этом и есть сама его суть, смысл всей его жизни.

Вы видели, недавно в нашем городе появился молодой человек, в принципе, такой же, как и все мы, разве что немного шУмный? Подходил к художникам, поэтам, музыкантам и прочим Творцам и, как бы невзначай, говорил: вы знаете, ваш Поезд скоро уйдёт... Кто-то поражался, кто-то спорил, некоторые не на шутку испугались, но все зашевелились, никто не остался равнодушным.
А в один прекрасный день Он подошёл ко мне и сказал: «Поезд скоро уходит». Я ничего не ответил, мне нечего было сказать, но, когда Он ушёл, я начал лихорадочно собирать вещи: я пытался успеть. На некоторое время это стало смыслом моей жизни — впрыгнуть в Уходящий Поезд —, и я призвал на помощь всех тех, кто меня любит, и получил эту помощь!

А Поезд словно только и мечтал, чтобы все, кто этого хочет, на него успели: всё время переминался с одного запасного пути на другой, пока, наконец, не собрал всех своих пассажиров. Настало время, и Поезд тронулся в путь, двигая нас к новым свершениям и увозя от нас того, кто придумал этот Поезд.

Навсегда?

“В тебе есть Божья Искра...” — вспомнилось мне...

Вот они — рукописи. Увесистая папка с потёртыми листочками, вырванными из разных мест и обильно испещрёнными буквами, которые вряд ли кто-то кроме меня прочитает. Неудачные попытки выразить бесконечно сложные вещи простыми словами. А может быть, наоборот, жалкие потуги передать простые вещи незаслуженно сложными фразами? Согреют ли хоть кого-нибудь эти клочки бумаги? Хотя бы меня самого?

Ещё как согреют! Руки сами собой потянулись к спичкам, весёлый огонёк приложился к расписным бумажкам, прильнул к ним, приласкал — и вот уже разгорается кос-терок былых надежд, превращая “божьи искры” в пепел...

“Из искры возгорится пламя...” — вспомнилось мне.