4.02.2009 Я был в Сибири, был в гостях, в одной весёлой Кубе...

Легендарного Чёрного Лукича в Могилёве ждали. Ждали с той поры, когда в 2006 году большой этот человек объявился с концертом в сопредельном Витебске. Тогда в поход на север отправился могилёвский десант, и было достигнуто устное соглашение в самом скором времени организовать в белорусских Рок-Васюках либо полноценное электричество команды, либо не менее полноценную акустику. Но, как известно, срок ожидания обещанного ограничен тремя годами или даже больше, а с организацией всё никак не срасталось. Так что посетить мероприятие было просто-напросто делом чести. Ну и делом кайфа естественно.

Впрочем, зайдя наконец в зал клуба «Куба», подумалось, что делом чести и прочего концерт стал явно не для всех. 60-80 человек, куда меньше, чем на любой местной электроакустике прошлого сезона, когда приглашённых «иностранных специалистов» и не было вовсе, тем более такого уровня. Но, странное дело, на сей раз это почему-то не огорчило нисколько — хотелось именно такого концерта, камерного и для своих, без погони за количеством, без левого народу и без неконтролируемой пьянки и сопутствующих мерзостей. Тем более, что в одной обойме с Вадимом Кузьминым выступали представители музыки и поэзии скорее интеллектуальной — Максим Липатов из московского «Беловодья» и Тимофей Яровиков, лидер могилёвской группы «Сердце Дурака». Так что состав участников сам по себе уже не давал повода для милых панковских выебонов, изрядно доставших «культурную» молодёжь.

Открывал концерт только что закончивший работу над дебютным электрическим альбомом «Деццтво» и потому солнечно-счастливый Тимофей Яровиков. Обзаведясь новой двенадцатиструнной гитарой, могилёвский народный поэт-пистолет зазвучал плотнее и увереннее, хотя и выступал в одиночку, даже не в полуакустике. Начав выступление старой песней «Январь», Тимофей попал не в бровь а в глаз, совершенно точно угадав месяц проведения концерта. Ну и пошло-поехало. По накатанной схеме Тимофей заряжал в зал проверенные временем хиты, изредка разбавляя их новыми вещами. Из старого запомнились «Кузнечики», «Странная», «Брат», «Девица», из нового — типа блатная, типа пацанская песня с интеллигентным текстом и небольшим закосом в сторону религии. По смыслу бывалый зэк громогласно заявляет, что мать родную продаст за чинарик (хороший курс, надо сказать), и в конце припева возглашает «Да будет воля моя!» Умно, хорошо, где-то даже стебно, но песня явно проходная. Хотя иной она быть и не могла — чай, не русский шансон...

Новая сказка Тимофея с лирическим героем Емелей (Иван и Макар уже были, Емельян напрашивался) впечатление оставила неоднозначное — такое надо слушать не один раз и внимательно разбираясь в тексте и сюжете. Но потенциально — хит. Хотя слово «хит» не очень подходит: в электричестве такую вещь не сделаешь особо, в массы не толкнешь, будет хитом для узкого круга.

Вообще, Тимофей как поэт лаконичностью не отличался никогда, и это очень здорово — среди бесконечных обсуждений того, что песни надо делать короче, короче, короче и вообще по полтора куплета, отрадно, что есть текстовики, которые, выдавая по 20 куплетов на песню, могут сохранить в тексте цикличность и завершённость, не ударяясь в графоманию.

Но, если говорить о самом выступлении, эпитетов кроме «добротно», не возникает — эмоций особых не вызвало и прошло фоном. То есть по отдельности всё вроде как совсем замечательно, но жизни не несло и в публику не вдохнуло. Так что при всех локальных вкусностях — скорее незачёт. Ждём презентации альбома.

Сменивший Тимофея Максим Липатов из «Беловодья» играл на пару с перкуссионистом Дмитрием Кирсановым (замечательным, кстати, музыкантом). Творчество Максима для кого-то может и является откровением, но на мой вкус слишком однообразно. Если в полуакустике тексты Липатова, будучи замечательно аранжированы с флейтой бэк-вокалом и прочим, очень хороши, но без всего этого великолепия становится скучновато. «Брось ты петь кондовую клюевскую Русь с её несуществующим Китежем» — говорил Есенин одному из коллег по поэтическому цеху. Ничего плохого в Китеже, Беловодье, и любой другой древнерусской-славянской символике не вижу, напротив, это очень красиво, когда есть ещё хоть что-нибудь. А у Макса этого было не разглядеть. На записях доводилось слышать и другое «Беловодье» — чуть ли не растаманское, но на концерте в «Кубе» — только минорное. Правда, поёт Максим шикарно, душа из каждой песни наружу рвётся, да видно не туда. Стихотворение «Радуйся» радости не вызвало, равно как и иных эмоций. Так или иначе, действительно «покатила» только песня «Подорожник» — всем рекомендую в любом виде. Даже хит группы «Куполами» не так зацепил.

Максим откланялся, Дима остался. И наконец вышел Лукич. По сложившийся, наверное уже, традиции, он первым делом объявил, что песен сегодня не будет, а будут в основном сказки, карточные фокусы и — гвоздём программы — чечётка. Как Вадим будет отбивать чечётку на засыпанной щебнем сцене «Кубы» — увидеть к сожалению не удалось, так что обошлось без жертв.

Замечено, что Чёрный Лукич, хоть и чёрный, но с годами всё более и более становится белым и пушистым и очень любит, когда его просят сыграть добрые песни относительно позднего периода творчества. Поэтому, стоило одному из старых фанатов крикнуть «Светлячок!», как Дима немедленно завёл её. И всё. Когда Лукич входит в раж, радоваться и улыбаться сам Бог велел. Несмотря на то, что песни эти ни разу не регги, и изначального позитива вполне могут и не нести. Здесь вся энергетика, драйв, добро и зло идут ЛИЧНО от Лукича. Даже в его морских-пиратских песнях, которые, объективно будучи в основной массе откровенно слабыми, все же цепляют порой. Хотя гораздо меньше, чем остальные — морская тематика для Димы скорее хобби, забавное увлечение.

Хитов у Димы за годы рок-н-ролльной службы накопилось, прямо скажем крайне много, «на заказ» он поёт куда охотнее чем подавляющее большинство соратников, так что зе бест получился отменный. «Доплыви», «Вальтер», «Мы идём в тишине», «Мы из Кронштадта», «Кончились патроны»,«Вересковый мёд», «Завял цветок», который Лукич предварил пояснением, что песня в своё время должна была стать гимном России вместо малопонятной и бессловесной «Патриотической песни» Глинки. К песне «Навсегда» начались танцы. И, насквозь светлая, детская и наивная «песенка-двадцать-восемь-строчек» сносила башни, для чего никогда не была

Навсегда.
Солнце в небе — это навсегда.
Мы с тобою — это навсегда.
Ты не бойся — это навсегда...

Мы не боимся, мы точно знаем, что это НЕ навсегда, что навсегда бывает только не недолгий срок, что никакая вечность не может продлиться вечно (Хотя это уже Ник Вдовиченко). И мы даже не верим в это. Почти всегда. Кроме таких вот случаев.

А после — ещё одна песня-событие — «Доплыви». О ней говорить не стану, стану говорить о Летове. Известно, что песню «В Ленинских горах» Лукич не поёт на концертах никогда, но скандирование олдовых всё же натолкнуло его на мысль, и под общий хор концерт был завершён песней «Среди заражённого логикой мира».

Отдельный респект можно и нужно выдать Диме Кирсанову — светлейшему человеку, который перкуссионировал настолько перкуссионно, что только любоваться оставалось. А кроме того бэк-вокалил, диаложил с благодарной публикой и нагонял позитив. Не люблю слово «позитив», обесценили его страшно, в 95% заменив на косяк и слабую долю без тени мысли. Но когда он такой — он настоящий.

Вот так всё и закончилось. Тем кто не был на акустике, мои соболезнования, если вы человек хороший и большое спасибо, если не очень. Занавес.

Денис Бурковский
Фото: Анны Титович и Артема Рядова