Приквелом по сиквелу. Родословная ж-ла ОКОРОК.

Однажды редактор рок-самизатовского журнала «ШумелаЪ Мышъ» Борис Рудкин назвал журнал ОКОРОК периодическим, установив его в логический ряд с «Огоньком» и чем-то еще. Пророческими оказались твои слова, Боря.

Последний, навязший на зубах у всех имеющих зубы, ОКОРОК № 10 закончился десять лет назад. И, слава Богу. Тем более, на самом деле никакого «номера 10» никогда не было. Редколлеги старого ОКОРОКа А.Перегуд и С.Семко не дадут соврать: последним ОКОРОКом был № 9. В процессе подготовки коего к изданию редколлегия приказала долго жить. Финальной фразой было изречение Перегуда (это он любил, изрекать!): «Мы уже слишком старые, чтобы делать веселый журнал». Насколько он был веселым, не мне судить, но делался действительно весело. Большая часть статей и визуального ряда издания… никогда не доходила до читателя и не могла дойти, поскольку курсировала в кулуарах редакции и представляла собой талантливое стебалово над прожектами и статьями якобы главреда ОК ЮАР.

В какой-то момент в 93-м быт окончательно взял верх над сознанием. Пружина будильника разжалась до предела — завод кончился. В том числе и завод, на котором трудились вышепоименованные две трети издания. По крайней мере «наш завод», на который я проходил на «редколлегии» по поддельному пропуску с чужой фотографией. Хотя дело было не только в быте, но и в (окружающем нас музыкальном) бытии. Янки уже не было. ГрОба не было еще? Комитета просто не было… Взгляды, беспомощно разбрасываемые по сторонам, всячески убеждали: нам здесь и сейчас делать нечего — этому «здесь и сейчас» не по пути с нами «окороковскими».

Выход напросился сам собой — надо переквалифицироваться из «бытописателей рокенролла» в квазикультурологи. Что и было решено сделать на расширенном заседании редколлегии. Так родился ОН. Пытающийся, по выражению Сергея Гурьева, идти по «дороге между „КонтрКультУРа“ и „Пиноллером“, которой просто-напросто нет». (Впоследствии реальность показала, что все-таки есть, поскольку нынешняя «Контра», похоже, именно по ней и идет).

Через четыре с лишним года издания ОН, после производства на свет трех номеров, выяснились
некоторые «нюансы».

Во-первых, — выяснился в момент! — никто из прежних редколлег участвовать в этом проекте либо не может, либо не хочет. ОН понемногу свелся к чудо-дневнику двух персонажей — ЮАР и художника Андрея «Озолса», который спецом для 2-го и 3-го номеров сделал нечто, что обозвал «фото-графика», — визуальный ряд, навеянный темами журнала и — совершенно отдельное произведение, «журнал в журнале». Делать ОН становилось все более трудоемко и… скучно.

Во-вторых, никому ОН не нужен — ни «на», ни «в», ни в «красную армию». Рожать же изначально мертворожденное, или если хотите «журнал в железной маске», было недешево во всех отношениях.
В-третьих, если у третьего соредактора ОН Андрея «Кокса» объективный и субъективный музголод вызвал переход на другую «пищу» — кино, в первую очередь, и др. и пр. культурные ответвления; то для ЮАР музыка продолжала оставаться базисом, надстройкой и фигурой Афины Паллады на носу судна. И именно чертов «рокенролл» оставался единственным, что, пусть редко, зато по-настоящему грело душу. Это, кажется, называется инфантилизмом.

В-четвертых, нойз, дарк-вейв, трип-хоп, бритпоп, «фицци-рок» (от «офишэл») и проч. являлся для ЮАР лишь суррогатом всяческих андеграундных гениев и талантов, поющих, то худо, то бедно, на родном для меня языке (русский, редко-редко белорусский: из-за хронической нехватки «достойных персонажей»).

В-пятых, в-шестых, в-седьмых — есть, но гораздо менее существенны. Опустим. Упомянув разве что о глобальной ауре непонимания того факта, что ОН, как некогда и ОКОРОК, — во многом издание само- и просто ироничное. Проще говоря, не стоило относиться к ним ЧЕРЕСЧУР всерьез. Что не означает того, что всерьез их не стоило принимать ВОВСЕ…

Ну и стоило ли копья ломать, если любимым материалом ЮАР в ОН-3 «Порнография» была подборка материалов о Комитете Охраны Тепла? А остальное воспринималось едва не как довесок? Логично, что ОН закруглился. На этот раз без помпы, поминок и обещаний вот-вот выпустить ОН-4. Между прочим, в процессе работы над этим самым «четыре».

Странно, но идея реанимации (точнее будет сказать «эксгумации») ОКОРОКа появилась отнюдь не у бывших редколлег. Ее параллельно высказывали редактора могилевского самиздатпроекта «В тихом омуте…» Клайд и Анджей Полянский, зачехлившие свое издание также на № 4; и главред журнала ШУМ Виталий «Шум», уставший от одинокой борьбы за ШУМ-2 (или 3?). Родился даже условный альянс этих изданий, который ЮАР предложил, отрешившись от старого мира, назвать то ли «ПеньЮАР» (скромен!), то ли «Молчание Ягнят» (в самую точку!). Но сам же ЮАР и оказался не готов к бурной деятельности. Итог — в процессе подготовки «ПеньЮАР» все готовые и неготовые материалы были безвозмездно (то есть дагом — прим. Совы) отданы Шуму в&nbsp безвременное пользование. Далее — как в Библии.

Шум рожал ШУМ, тот распух (и болел). Так что родил Виталий… газету «В тихом омуте-1». Далее, под давлением все тех же вышеозначенных персонажей, Шум же родил газету «Под Шумок-2-3». Затем, уже не без участия ЮАР и Полянского, он же родил «Под Шумок-4-5-6». И оставив ее на руки сему дуэту, отбыл на Край Земли. Дуэт же, недоношенным, но родил «Бес Шума-777»…

Тут в аккурат вернулся с Края Шум и после пары супербурных дискуссий внес предложение отказаться от намозолившего буквосочетания «шум» и вернуться к забытому ОКОРОК. Такой вариант никого особенно не порадовал, но и возражений практически не вызвал. Что может быть продуктивнее сложившейся ситуации?!

Так и получилось, что эксгумированная «свинья» увидела свет в конце тоннеля, сквозь который (второй) происходит и которым (первый) заканчивается любое рождение.
Хочу пару раз оговориться.

Первая оговорка: прошу не воспринимать меня главредом сего издания. Есть в меру равноправный триумвират — отнюдь не демократия (фи!), но… олигархия? Что касается меня, я б не стал…
Вторая оговорка: прошу не воспринимать двухзначную нумерацию издания как продолжение каких-либо «традиций», повторение пройденного, желание войти в ту же воду и тэ дэ. Не стоит. ОКОРОК — не шарик Винни-Пуха, который «входит и выходит, замечательно выходит». А скорее — каменный цветок из анекдота. Даже учитывая появление некоторых элементов ТОГО журнала, который приказал долго жить 10 лет назад, это — в меру новое (но не свежее) издание. Нумерация — суть игрышки резвого ума. А рубрички-рисуночки сделаны, во-первых, чтобы потрафить вкусам тех двух десятков, которые знали ТОТ Окорок; во-вторых, с некоторыми бывшими коллегами просто в кайф было попробовать пожить журналом снова; в-третьих, такой подход симпатично делал журнал НЕ модным и НЕ современным.

В-четвертых, и в последних, Сергей «Гуру» сказал бы на это за нас: «Можно лишь констатировать, что жизнь повернулась вот так». Почему бы и нет.

Юрий Романов, ж-л ОКОРОК № 14, апрель 2004