Как мы с друзьями делали Могилев - рок-столицей. Выпуск №5. МГ-чая куча (2016) - подкаст

Привет-привет! Сейчас на ваших ушках повиснет очередной моток моих воспоминаний. У микрофона Виталий Шум, помощь мне оказывает Андрей Свин, а за окном студии «sWn-records» догнивает снег, самый последний в этом году. Настроение у меня от скорого тепла самое лирическое, и это пятая серия подкаста «Как мы делали Могилев рок-столицей».

В первом выпуске этого подкаста я рассказал о примерной хронологии могилевской рок-культуры. В последующих трех выпусках разговор шел о том, как я начал открывать этот мир для себя и постепенно вливался в неформальную движуху. По большему счету я описывал события с 1996 по 1999 годы. У меня еще есть тонны материалов об этом времени, но я вернусь к ним позже. Пока я вам рассказываю, по большему счету, собственную историю, о том, что видел своими глазами и еще не успел позабыть. Я тороплюсь в свое время, в 2000-е. Но сегодня мы еще повисим в 90-х.

_______________________________________________________________________

_______________________________________________________________________
Середина – конец 90-х годов, пока Александр Григорьевич еще не успел выстроить полицейское государство, были очень бурным для творчества временем. По всей Беларуси, от больших городов до маленьких проходило какое-то бурление – тусовки, выставки, рок-концерты, сотнями появлялись новые группы, писались альбомы, везде сновала неформальная шпана. Могилев, кстати, на общем фоне выглядел довольно… не то чтобы серо… стандартно. Жизнь кипела везде. У людей еще не было денег на нормальную аппаратуру, на студии, инструменты, не было клубов, но движуха была очень мощная.

Как раз в то время появилась «Музыкальная газета» и я помню, как на переменах в универе бегал за свежими выпусками. Это было солидное республиканское издание, цветное, на 16 страниц. Мы эту газету на лекциях разбирали по листикам и читали от корки до корки. Дома постерами из «Музыкалки» были увешаны все стены. А рубрики «Частные объявления» и «Афиша» выполняли роль нынешних социальных сетей. В лучшие времена эти объявления и афиша мелким шрифтом еле помещались на три газетных полосы. Люди покупали-продавали, обменивались и общались…

Поскольку я крутился в тусовке могилевской группы КАТАКОМБЫ, то от нечего делать замутил посредством «Музыкальной газеты» фан-клуб группы КАТАКОМБЫ. Изначально я хотел лишь наделать группе пиару, чтобы название у всех было на слуху, примелькалось, и легко этого добился. Чего я совершенно не ожидал, так это что мне начнут приходить письма от людей, желающих вступить в этот фан-клуб. Тогда я придумал вступительные взносы, в надежде, что дураков не будет. Но они все равно были: люди писали, платили деньги (!) и вступали в фан-клуб группы, о которой ничего не знали и которую даже не слышали. До недавнего времени я хранил пару десятков анкет этих фан-клубовцев из городков со странными названиями вроде Узда и Бешенковичи…

Благодаря частным объявлениям в «Музыкальной газете» у меня завязывалась переписка с неформалами по всей стране. Не нынешний скудный постинг в личках, а обмен настоящими письмами на 2-3 листа, посылками, кассетами, фотками и прочим. Я с нежностью вспоминаю об этом последнем писке эпистолярного жанра и храню целый пакет таких писем. Я даже влюбиться успел по переписке. Придумал себе что-то из Поставского района, стоящее между березок с третьим размером груди, и в это влюбился, хотя реальный человек был совсем другим, и я даже тогда это понимал… Но тело диктовало сердцу: нужно было кого-то любить, и я влюбился в свою химеру. Назовем ее Машей.

Вскоре после нашего знакомства, Маша поступила в минский Институт культуры и быстро эволюционировала в столичную панкершу, контркультурного деятеля… Идейной была. На оппозиционных шествиях – в первых рядах, боролась с системой, протестовала, берцами пинала щиты ОМОНа на шествиях… Жила она в студенческой общаге, в двух шагах от жд/вокзала, и я часто гонял на ночном поезде, чтобы как унылое говно мерзнуть утром на Рабкоровской, пить портвейн из горла и ждать когда в ее комнате на седьмом этаже загорится свет… Потом сказать ей «привет», по дороге на пары, и делать вид, что я тут по своим взрослым делам, а на самом деле еще целый день бесцельно ошиваться на «Паниковке», в «Трубе» и других минских неформальных тусовках. «Труба», кстати, находилась в подземном переходе возле станции метро «Октябрьская». Там был еще аудио-ларек Миши Резника – директора КРАСНЫХ ЗВЕЗД, откуда я много чего полезного притащил в Могилев, и записи КРАСНЫХ ЗВЕЗД, культово популярных в то время, в том числе.

Но давайте закончу о Маше. Большое и слишком чистое чувство к ней, в конце концов, привело меня в журналистику и рок-самиздат. Первые свои журналы, можно сказать, я писал для Маши, продолжал нашу переписку, разговаривал с ней, так сказать. Правда, она до сих пор не знает об этом, но и незачем ей знать. Она уже давно уехала жить в Россию, работала там журналистом, завела семью, детей. Мы до сих пор с ней иногда списываемся, и тогда она мне рассказывает про то, как америкосы развязали войну на Донбассе и как укрофашисты бомбят женщин и детей… В эти минуты моя грусть становится особенно гулкой. Мне иногда кажется, что судьбы многих «людей из моего прошлого», встреченных по жизни в разных местах и обстоятельствах, развиваются по одной и той же траектории – баллистической. А грустно мне потому, что надо было все же переспать с этой Машей, когда она была сочной анархисткой, на взлете своей траектории. Обидно, что я ни словом, ни чакрой, ни телом до нее так и не дотянулся. А теперь уже во всех смыслах поздно…

КРАСНЫЕ ЗВЕЗДЫ – Баррикадная любовь

Чем еще хороша была «Музыкальная газета», так это своей концертной афишей. Достаточно было глянуть в газету, чтобы решить, куда стоит на выходных сгонять на концерт – вся музыкальная Беларусь была в одном месте. Я ездил с друзьями по большей части в Минск, где буйным цветом пиз..юхала death-металл-революция, но и в окрестных Оршах и Бобруйсках время от времени что-нибудь случалось. Да и в Могилеве в 1997-1998 годах концертов была тьма: если не каждую неделю, то через неделю – стабильно.

Основных организаторов в городе было два – «Бегемот-клуб» и творческое объединение «В Тихом омуте», но конкуренции между ними не было – организаторы дружили, помогали друг другу, потому что тяжело было всем.

Под маркой «Бегемот-клуба» делали концерты несколько организаторов, но основным был Виталик «Злыдень» Ма..дриевский – очень авторитетный чувак, основа могилевского движения футбольных фанатов и музыкант нескольких панк-групп. Самая известная из них называлась МОРЕ МЕРТВЫХ МЕНТОВ, но о ней чуть позже.

Виталик тяготел к металёвым и экстремальным концертам: трэш, металл, хард-кор, панк-рок. Причем, делал он их с коммерческой подачей. Злыдень был первым в Могилеве организатором, у которого получалось не только не влетать на деньги, но и зарабатывать на местных концертах. Не всегда, конечно, случались и у него грандиозные просёры, но чаще двухсотные залы на его концертах были забиты довольными малолетками. Концерты у Злыдня были очень характерные: резкая охрана, резкая организация, резкий звук. Всё по полному отрыву.

Об охране Злыдня стоит сказать отдельно, потому что таких отморозков, если честно, я не видел ни до, ни после. Подозреваю, в охране стояли футбольные фанаты, и стоило кому-то не то чтобы залупиться, а просто зацепить охранника, как его тут же уничтожали в буквальном смысле. Не раз и не два видел эти картинки, когда двое или трое этих «охранников», картинно выписывая хай-кики и закручивая вертухи буквально превращали человека в кроваво-сопливую массу, корчащуюся на полу. Это были шальные 90-е, когда возможно было все, и можно потом было сколько угодно звонить в милицию – врядли бы тебе помогли, а злодеев наказали. Ментам тоже было глубоко пофиг. Действовал принцип: кто лежит после драки с раскрошенным еб..лом, тот и виноват.

Сам Виталик также был крупным парнем весьма устрашающей наружности. Со стороны казалось, что он постоянно пьян или обдолбан: такой взгляд из подлобья, отвисшая нижняя губа... Вел он себя с людьми довольно агрессивно, за что и получил соответствующую кличку. О том, что Злыдень умный чувак и хороший собеседник с прекрасным чувством юмора, догадывались не многие. Впрочем, об этом стоит поговорить отдельно и это тема будущих подкастов. А сегодняшнюю тему со Злыднем хочется проиллюстрировать песней его группы - МОРЕ МЕРТВЫХ МЕНТОВ. Но прежде придется сказать пару слов о вокалисте этой группы по имени Джек, которому также стоило бы посвятить отдельный выпуск, поскольку это тоже была нетривиальная, легендарная, отмороженная на всю голову личность.

Я не знаю, вернее не хочу вспоминать, как Джека звали в реальности, и какова его нынешняя судьба. Знаком я с ним толком не был, видел вживую пару раз, и это уже был поздний период, когда он вышел после какой-то отсидки в тюрьме. Производил он впечатление такого мрачного сухостоя, человека из подворотной тени, с ножом за голенищем. Последнее, что я о нем слышал, будто в начале 2000-х он уехал куда-то в Европу к тамошним антиглобалистам – бороться за светлое будущее. А вернулся ли или сгинул в на загнивающем Западе – не знаю…

Так вот, ходит легенда, что группу МОРЕ МЕРТВЫХ МЕНТОВ Джек назвал так потому, что больше всего в жизни не любил граждан в форме и при исполнении. Помните анекдот про то, как «пусть хорошие менты плывут по реке в хороших гробах, а плохие – в плохих»? Джек хотел, чтобы этих гробов было целое море. Понятно, что такая неприязнь была не от хорошей жизни – от ментов ему регулярно доставалось по самое не хочу. Больших пидоргов для него в природе не существовало.

И вот однажды приключилась вот какая история: за что купил – за то и продаю! Зима. Метель. Три часа ночи. Пьяный в говно Джек возвращается с дружеских посиделок в родные пенаты, шатается на ветру, люто мерзнет. Впереди еще несколько километров ходу, как вдруг – звук тормозов и рядом останавливается милицейский козлик. Только этого не хватало… Что будет дальше, Джек уже знал, с ним это бывало не раз: карманы вывернут, под ребра насуют сапогами, а могут и в морду. А потом в вытрезвитель отправят. Обломно! Дверь открывается и конечно из машины орут: «Милости просим, мол, карета подана». Джек объясняет, что он в порядке и домой идет, но менты неумолимы: хватают его за шиворот и запихивают в козлик.
- Где живешь? – спрашивают – Как звать? Документики? - стандартная процедура. Ответил. Подавитесь, мол, сволочи…

И вот спустя минут 10 машина снова тормозит, Джек поднимает голову и видит, то машина стоит у подъезда его дома. И сержантик ему говорит, не слишком вежливо, извольте мол пойти вон из машины! Приехали! Лидер МММ вышел из машины, не веря в происходящее, думая, что это какой-то изощренный подвох. Но козлик закрыл дверь и уехал…

И вот Джек, покачиваясь, смотрит на двери своего подъезда. Деньги на месте, в карманах, морда не разбита, протокол не составлен, даже согреться успел. Тут и метель стихла, и ветер разогнал последние тучи. Стоит Джек, а над ним разверзается глубина звездного неба. И темечком он чувствует, как что-то сломалось в механизме Вселенной, и все во что он верил, и чему служил, пошло прахом. Ну, и как дальше жить?!?!..

Говорят, именно после этой истории группа МОРЕ МЕРТВЫХ МЕНТОВ прекратила свое существование. Может, все врут, но история красивая, согласитесь!

МОРЕ МЕРТВЫХ МЕНТОВ – Полный пиздец

Полной противоположностью «Бегемот-клубу» было творческое объединение «В Тихом Омуте». Тихий Омут придумал студент-ботаник по имени Саша, которого в тусовке называли Клайд Эрман. Клайд был горе-музыкантом группы РЕЗУС-ФАКТОР, а потом вместе с приятелем по имени Пашка Ганджубас, который был дилером аудио-аппаратуры по Могилеву, принялся мутить концерты. О Паше надо писать отдельную историю, потому что у этого персонажа тоже довольно занимательная судьба и сейчас он никакой не «Ганджубас», а Великий Князь Павел Ста..кевич. Его, вместе с дружиной таких же ряженых реставраторов можно сейчас встретить на свадьбах и городских праздниках под вывеской «Рыцарское шоу Борисфен». Давече он даже мне предлагал у него пиарщиком побыть. Я, конечно, человек падкий на деньги, но бл..дь… всё это кастрюльное рыцарство с перьями вызывает во мне только гомерический хохот. Пришлось отказаться.

Что касается Клайда, то он сейчас стал профессиональным спортсменом. Рыболовом-спортсменом. А тогда он был таким… тощим красавцем, помесью западного хиппана и русского рокера. Клайд был ярким харизматом. Он обладал острым умом, даром убеждения и организаторскими талантами. Очень быстро вокруг него появилась тусовка творческих людей – поэтов, музыкантов и художников, которым было кайфово вместе проводить время, и параллельно заниматься творчеством.

Творческое объединение В ТИХОМ ОМУТЕ проводило концерты, выставки, выпускало сборники стихов, аудиокассеты, самиздат-журналы. Под флагом «ВТО» выступали местные группы «Эйн-Соф», «Игры Патриотов», «Авангардшкола», «Оркестр Меланхолической Музыки», «Перекресток Теней», «Фэт Джон», отличительной чертой которых было присутствие сильного автора песен, а не некой «модной музыкальной формы». За многие из песен тех групп, если их достать, стряхнуть пыль, аранжировать и спеть, в соответствии со днем сегодняшним, стыдно не будет. Но главная заслуга «В Тихом Омуте» - это создание в Могилеве таинственно-романтической атмосферы андерграунда, втянувшей в так называемое «контркультурное творчество» очень многих, в том числе и меня.

Чего Клайду не хватало, так это коммерческой жилки. Редкий концерт объединения окупался, звук чаще всего был полное говно, а после концертов, хозяева залов, с использованием нецензурной лексики, объясняли Клайду, что больше не хотят видеть ни его, ни всех этих роков-шмоков. Поэтому «Тихий Омут» постоянно кочевал из зала в зал, туда где их еще не знают. Несмотря на это, репутация в тусовке у Клайда была очень высокая. Он был звездой, героем, куда там каким-то музыкантам!

Помню, как он стремительно появлялся на «книжнике» со своей очаровательной любовницей-фотографом Любой Гал..шко, и вокруг них сразу закипал водоворот людей, и все гляделе дядьке Клайду в рот. А те, кто не имел «доступа к телу», с любопытством косились на координатора «В Тихом Омуте». Я даже помню, как на одной из акустик, слушая какого-то артиста-гитариста, сам не мог понять, нравится ли мне его песни или нет. И тогда я смотрел на реакцию Клайда. Если лидер «Тихого Омута» благожелательно щурился, улыбался и качал головой, то и мне исполнитель казался чуть милее, чем до этого… Клайд был большим авторитетом, все мечтали быть с ним знакомым, или хоть с кем-нибудь из «Тихого Омута», но это было не просто, это была довольно-закрытая тусовка. И право попасть в нее, нужно было заработать. Отсутствие притока свежих людей ТИХИЙ ОМУТ в конечном итоге и загубило.

Из моих знакомых в «Тихом Омуте» был только один человек. Звали его Александр Михай..овский. Мы с ним учились в одной школе, только он на год или два старше. И я всегда помнил его как адского козла отпущения. Если над кем в школе издевались, так это над Сашей. У меня ощущение, что его пиз..или каждый день - у школы, за школой, в туалетах, под лестницей – везде! Отбирали деньги, жрачку, одежду и запирали без штанов в сортире. Все свое детство я видел перед глазами перекошенное страданиями лицо этого человека. И вот мне 17 лет, и я встречаю Александра снова. Но теперь он уже не терпила, а крутой андреграундный тусовщик и его называют не много ни мало – Царь!

Царь в ТИХОМ ОМУТЕ был директором могилевской группы ПЕРЕКРЕСТОК ТЕНЕЙ, в котором пел молодой поэт и музыкант Тимофей Яровиков. Поскольку Царь сильно картавил, его коронная фраза, когда он представлялся, звучала так:
«Я дигектог ггуппы ПЕГЕКГЕСТОК ТЕНЕЙ, котогая исполняет музыку в стиле гог, кантги и гегги…»

Помнится, я был на каком-то концерте. Публика была отмороженная наглухо, и были в зале такие классические иконописные гопники – здоровенные пацаны, в трениках, бритые, с пивасом в пластиковых стаканах и семками. Гопнички сели возле прохода и начали что-то периодически кричать в сторону сцены, довольно оскорбительное. А на сцене играла группа БЛЯ, и Царь по какой-то там причине был у них на подтанцовке – давал такой трясучки в стиле Александра Пистолетова, только в 3 раза энергичнее. И вот в какой-то момент я вижу, как Царь слезает со сцены и идет по проходу к гопникам. Проходя мимо, он вдруг вырывает у пацанчика пиво и выливает ему же на голову.

Несколько секунд – немая пауза, а потом гопники подскакивают и начинают х..ячить Царя прямо в проходе, а он так энергично дает сдачи. Вся эта компания начинает кататься клубком по креслам, к ним бегут разнимающие… А я стою в сторонке тихонько и поверить не могу – каким отчаянным парнем стал этот школьный терпила… Рискну предположить, что с попаданием в музыкальную тусовку в переходном возрасте, у Саши случился приступ реваншизма за детство, полное унижений и страданий.

Правда, в компашке «Тихого Омута» над Царем все равно подсмеивались, и даже дали ему свою кликуху – Эмбрион, но он не обижался. Закончилась, кстати, бурная тусовочная жизнь для Царя-Эмбриона можно сказать трагически. Однажды он где-то на книжнике набухался и навел какую-то порчу в городе. Дело было возле ЦУМа, в центре города, и проходящий ментовский патруль погнался за Сашей и его компанией. Те, конечно, бежали, перепрыгивая через кусты, скамейки и заборы. Вот с одного из этих заборов Эмбрион и еб..улся, да так, что сломал себе бедро о бордюр.

В таком виде он стал ментам совсем не интересен, и они вызвали скорую. Эмбрион после этого случая лежал на вытяжке чуть ли не полгода, и потом едва ли не год ходил на костылях. А потом и тусовочная молодость закончилась. Надеюсь, это упоминание в подкасте – не единственный для Саши пропуск в вечность…

Можно очень долго и много вспоминать, что хорошего сделал ТИХИЙ ОМУТ и Клайд Эрман для Могилева. Лично мне достаточно одного – он открыл Могилеву группу АВАНГАРДШКОЛА. Лидер АВАНГАРДШКОЛЫ Кирилл Смышляев сам был родом из Слуцка, но учился вместе с Клайдом в Педагогическом университете им.Кулешова. Клайд быстро понял потенциал Фана и стал зазывать его группу на свои концерты. Я помню один из самых первых, в 1997 году. Был большой концерт-солянка в нынешнем городском доме культуры, на Первомайской – напротив Приорбанка. Помню, выступал БЕДЛАМ, МУХИН СПРЭЙ и еще кто-то там. И была заявлена некая АВАНГАРДШКОЛА, но… состав группы не доехал. Можно было отменить выступление, но Кирилл Смышляев вышел на сцену один, с гитарой. А зал – битком, танцпол горячий и хочется слэмить. И стоит перед ними этот мальчик в капюшоне, бард-рокер какой-то… нах..й такой усрался? Из зала прямо так и начали кричать. Пошел ты, дескать, на хер, друг любезный! Хард-кор подавай… Но Кирилл просто стал петь, подыгрывая себе на электрогитаре. Это была песня «По улицам», и случилось чудо – всего за две минуты публика, относившаяся к человеку на сцене крайне негативно, сменила свое отношение на180 градусов. В конце песни Фану хлопал уже весь зал. А потом повыбегали какие-то музыканты из других групп и Фан даже сумел сделать короткое электрическое выступление. Это был фурор, без преувеличения. А вот и та самая песня, ныне прочно забытая, потому что АВАНГАРДШКОЛА не исполняет ее уже более 15 лет – не актуально! Песенка называется «По улицам».

АВАНГАРДШКОЛА «По улицам»

В два последующие года АВАНГАРДШКОЛА была одной из немногих могилевских групп, реально обладавшей своей фанатской базой. То-есть, были группы на которых приходили послэмить, потусоваться, которые были в тренде. А вот АВАНГАРДШКОЛУ – любили, и группа стабильно собирала своих на концерты. Группа стала золотым гвоздем и вбила его в крышку ТИХОГО ОМУТА в 1999 году, выступив на фестивале ПОСЛЕДНИЙ ЭШЕЛОН. После этого феста Кирилл Смышляев ушел в армию и надолго пропал из рокенрольной жизни, а ТИХИЙ ОМУТ распался, и закончилась еще одна эпоха в Могилевском роке. Зато началась другая. Но об этом я начну рассказ только в следующем выпуске этого подкаста.

За помощь в подготовке этого выпуска я говорю спасибо Клайду Эрману, Лене Вир и сообществу Mogilev Rock Sity. Пишите, комментируйте, делитесь ссылками с друзьями. Живите не только прошлым, но и сегодняшним! Классной вам весны. Пока!

В подкасте использованы фотографии из архивов ЦЕНТРА ЖИВОГО РОКА и объединения В ТИХОМ ОМУТЕ.

Предыдущие выпуски и другие ПОДКАСТЫ ЦЖР можно послушать ТУТ