Веня Дркин. Сотое пришествие

«И первосвященник сказал ему: заклинаю тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий?»
(Евангелие от Матфея, гл. 26, ст. 63)

«… И он спонтанно-задорно ответил: Веня Дркин, село Максютовка!»
(А. Кузнецов)

Однажды мы с Коксом совершили хадж в Киев, где впервые услышали Бориса Смоляка. Вернувшись, тут же потащили кассету с концертом БС Доктору — делиться счастьем. «Новый Башлачев! Не хуже Летова!!» — восклицали мы, размазывая по не мытому с дороги лицу сопли умиления. Доктор слушал, слушал — нас и песни — а потом устало изрек: «Да вы, старички, очень плохо знакомы с авторской песней!»
(Притча от ЮАР-а)

Статья Кузнецова меня, пожившего, твердой рукой хватает за ворот и волочит лет на 25-30 назад — во времена газеты «Правда». Достаточно вместо «Александр Литвинов / Веня Дркин» подставить хоть себе и Кобзон, и можно смело водрузить текст в ту «главную Правду страны». (А ведь можно, так же смело, подставить и другое имя! – см. «эпиграф»!) И успокоиться.

Текст, выкованный Кузнецовым (пардон за убогий каламбур) – увы, архетипичный и отсылает нормального читателя к рекламе пасты «Блендамед». Остается грустный вопрос: зачем натирать яйца Дркину, действительно очень заметной поющей личности 90-х? Только потому, что «о мертвых – либо хорошо, либо ничего»? Но подобное может быть аксиомой, когда речь идет о «соседе дяде Пете». С человеком, вынесшим себя на «всенародное обозрение» и оставившим «около 300 песен» пережившим его слушателям, все, уверен, совсем не так однозначно.

Ринувшись в отступление, замечу: до того, как мне впервые попалась кассета Дркина, уже слышал о нем восторженные отзывы. «Впервые попался», к сожалению, тот самый «отличный, сильный и емкий… концерт в городе Белгороде». После прослушивания которого я – по большей части не жалующий бардье — пожал плечами и отложил Веню в стороночку на достаточно долгое время. И кабы не Алес с «Выргорода», подославший альбом «Крышкин дом», неизвестно, полюбил бы я Литвинова, али нет… Настоятельно советую тем, кто захочет приобщиться, начинать именно с «Дома». Тогда и концерт «Апекс» может вызвать положительные эмоции, и «Запись для дяди Коли» найдет внутри очень достойное место. Поскольку концертники - попробуйте меня переубедить - наименее впечатляют из всего уже выпущенного наследия Дыра.

Если пробежаться, легко дыша, по Кузнецову, найдется немало мест, которые у меня лично вызывают откровенное недоумение. Задержитесь на 5 минут: пробежимся вместе.

1) «Он — действительно музыкально-поэтическая легенда. Его… песни поют все — от продвинутых рок-н-ролльных гурманов до тинейджеров в детских летних лагерях».
Понимаю, Могилев, возможно, захолустье. Но, сомневаюсь, что во всей Беларуси найдется сотня человек, которая что-то слышала О ДРКИНЕ, не говоря о его песнях. Поющих Веню не встречал вовсе. Для начала надо «продвинутым» и «тинэйджерам» его кассетки всучить. Которые они, по причине того, что словосочетание «Веня Дркин» ничего им не говорит, брать не хотят. Так что Дркин – не легенда, а миф.

2) «Каждая песня, что называется, стопроцентный хит. «Проходных» песен нет».
Чтобы это обсуждать, надо выудить у Кузнецова его определения – что есть «хит», и что есть «проходная песня». «Маршал железной дороги» — хит? А «Локаята» и «Махабхарата»? Или «Самолетик» — пронзительный и грустный, несмотря на «детскость», вскрик на тему страшной Вениной болезни? Послушайте бонусы к «Дяде Коле». Это ХИТЫ?! Ну-у-у…
Что касается «проходных» песен, то практически каждый, слушающий Дркина, находит их множество. Попробую объясниться.
Что слышим мы, когда берем в руки и ставим в ящик одну-другую кассету Дранти? Красивый парень, красивым поставленным голосом поет красивые песни, красиво аккомпанируя себе на гитаре и красиво посвистывая. Когда без группы. Женщинам нравится сразу и бесповоротно. Собственно, — и в этом не вижу ничего плохого – Веня стремился понравиться слушателям. Желательно — всем. Поэтому стилистический разброс его вещей — чудовищен. В хорошем смысле. Навскидку — от Вертинского до БГ, от эстрады 60-х до всевозможнейших бардов и не менее всевозможнейших р-н-ролльщиков. Дыр был, бесспорно, чрезвычайно талантливым стилизатором и подражателем. Что не умаляет его достоинств, как автора. А в глазах многих (Кузнецова?) и просто делает гением. Без кавычек: Литвинова уже поставили в один ряд с Башлачевым и Янкой. И не стоит сейчас спорить по этому поводу. Просто я опасаюсь слова «гений». Песни в концертах Дркин Бэнда — самые-самые разные. И не могут одинаково нравиться «Хожу и гажу» и «Безнадега», «Непохожая на сны» и «Локаята», «Бесогон», «Анка-пулеметчица» и «ТиБиБо» или «». В зависимости от предпочтений и разговор о «проходных» и «не проходных». Для меня «Анка» и «Бесогон» — самые, что ни на есть «проходные», приедаются на 3/15. Это, кстати, к пассажу

3) «Никакого примитива, нарочитой упрощенности, доходчивости текстов».
«Анка» — примитив и есть. «ХиГ», «Бесогон», «Вова», «Старуха» — вполне просты. Что есть «нарочитая упрощенность» – мне непонятно. А в доходчивости, – что ж плохого-постыдного?! Но подробнее об этом и о текстах песен вообще — в «Generation XYZ-2» в хвосте журнала.

4) «Добавьте сюда виртуозное мастерство и блестящую сыгранность музыкантов Др. Бэнда… С сумасшедшей, пронзительно-лиричной, «цыганско-еврейской скрипкой Вероники Беляевой».
Не знаю. Я, скорее, соглашусь с Гурьевым, который считает, что Дркин Бэнд был слабой группой. И только мешал Дркину. Не в жизни, на сцене. Очевидно, повторюсь, «Крышкин дом» и «Дядя Коля» — намного сильнее концертных записей.
Почему Др.Бэнд — слабый? А что, по-вашему, можно считать сильной группой? Если «виртуозное мастерство участников», тогда я — пас. И мы с вами говорим на разных языках. Для меня «сильная группа» — та, которая усиливает песни, добавляет в них не только тембровые окраски, все добавляет! У Дркин Бэнда я этого не вижу и не
чувствую. Группа облегчает восприятие песен слушателям на концертах? Да. Но УХУДШАЕТ их в абсолютном плане. Делает более «кабацкими». Да, разухабисто-пронзительная скрипка, да — баян… Но Дркин ведь — не «веддинг сингер»! Или «таки да»?

5) «…И эти сказки живы… Их, затаив дыхание, слушают и взрослые, и дети!.. А ведь только очень добрый человек может создать Сказку».
По поводу сказок и доброты. Когда-то в позднем детстве я, вместо привычного советского издания братьев Гримм, нарвался на неадаптированную, скажем так, подборку их сказок. Про девушку, которую, опоив белым и красным вином, умертвили и съели, посыпав солью, разбойники. И прочее подобное. Не уверен, что братья были «очень добрыми людьми». Или вот «русские народные». Приходит Иванушка к избушке, которая к лесу — передом, к нему — задом. Вламывается без спросу. А на вопрос Бабы Яги, за каким лешим он шатается по этой глухомани, отвечает в стиле наших коротко стриженых ребят: мол, карга старая, сначала баньку истопи, напои, накорми, спать уложи, а потом спрашивать будешь. Или вот идет другой Иванушка. Уже сапоги-скороходы надыбал. А на пути у него — дед, у которого есть меч-кладенец. Предлагает дед сменяться. Иванушка соглашается. Для виду: заполучив меч-кладенец, рубит седобородую голову. Правильно. Чего меняться, когда можно заполучить и меч, и сапоги. Цель ведь оправдывает средства... Хватит примеров. А вообще, знавал я людей, которые сказки «создавали», а вот добрыми их назвать было трудновато. А вы нет?
Что касается сказок Дркина, в природе их, как заметил Полянский, две? Три? Та, что про шузы, пыль дорог и элексир счастья, очень по-доброму заканчивается: «Господи, дай мне еще лет сорок жизни. Пройду я еще тысячу дорог, тысячу городов… Но теперь я ни с кем не поделюсь».
Сказка эта производит впечатление придуманной на ходу для того, чтобы дать возможность то ли отдохнуть группе, то ли скрипку настроить, то ли педаль-пластик изувеченные поменять.

6) “…неповторимой манерой исполнения”.
Не буду распространяться. Перечитайте фразу Доктора по поводу Смоляка.

7) «К тому времени страшная болезнь лимфосаркома нависла черной тучей над этим солнечным человеком… Были и затянувшаяся борьба, и помощь друзей, лечение и на родине, и последние месяцы в Москве, и жажда жизни до конца».
Из любви к Дркину у автора статьи родились пошлость и бестактность. Вот обошелся же без этого Леша Коблов в своей статье о Литвинове (ж-л «Свистопляс»).
Литвинов был, бесспорно, сильным человеком. Тем неприятнее, когда, рассказывая о нем, переходят на сюсюкающе-карамельный тон. Смерть — дело серьезное. И серьезного к себе отношения требует. Да и рак тоже. Не понаслышке знаю, что это такое. Хотя вот Веня над болезнью грустно, но подтрунивал в «Самолетике»…

8) «А творчество Вени и есть радуга —«самое светлое, прекрасное и необъяснимое явление на земле, которая, возникнув однажды, соединит нас неосязаемым чудесным мостом».

Устал я. Вспоминается совет маленькому львенку из советского – не американского! — мультика: «Не говори, что умен: встретишь более умного. Не говори, что красив: встретишь более красивого. Не говори, что силен: встретишь более сильного…» «Творчество Вени», конечно, более чем достойно внимания. И как справедливо было написано в «Контр Культ УРе», донеси его (творчество) до народа-ТВ-радио жучара Шульгин, могло бы измениться многое. И ТВ, и радио, и шоу-бизнес российский, и сама музыка. Но, чтобы «самое светлое, прекрасное и необъяснимое»…
А вот к «мосту» — никаких претензий. Пусть соединит. Иными словами: пролетающие всех стран — соединяйтесь. Песнями Вени Дркина. Ну, на этой мажорной ноте и…