По причине тоски, да под предлогом строки

Хожу по мокрым опавшим листьям. Наверное, им это не особо нравится. Так им и надо — нечего падать. А может, для того и опали, чтоб я по ним топталась?..

“Когда ты станешь тифом, / Когда я стану оспой, / Мы выйдем ранним утром / Благословлять руины. / Листики кровавые сложены...” Ощущение, что по жилам уже не кровь течет, а то, что слышу. Словно кожей музыка воспринимается. А в уши мне — Веня Д'ркин.

* * *
Тима, Алёна и я сидим у Захара дома. Слушаем "Д'ркин бэнд" — я в первый раз. Оказалось, это "Концерт в Белгороде": гитара, скрипка, баян, бонги, вокал — Саша Литвинов и какая-то баба на подпевках.
Слушаем не столько Д'ркина, сколько баянные и скрипичные "вариации на тему": романсы, ресторанно-кабацкая музыка, "мелодии народов мира" — еврейские, цыганские и т.д. и т.п. Удачное взаимопроникновение.
"Пожарные". Беспринципный стеб. Наш истерический смех. Со всеми бывает. А внутри — холодок горячий потихоньку заполняет все душевные пространства, каковые имеются. А раз чувствую, значит, имеются. “Щипчики, скальпели, зажимчики... / А ты сегодня будешь моей раненой куклой”.
Захар старается: крутит кассету туда-сюда. Он-то знает, что включить, чтоб душа свернулась, а потом развернулась. И наоборот. Тоже мне, ТиБиБо...
Так мне и запомнился Д'ркин — с надрывом, смехом сквозь слезы. Соло баяна. "Непохожая на сны..." Бестолковые слова — не слова, хер знает что. А песня такая, что умереть и жить хочется сразу и побольше, подольше и того, и другого. Мне б таблеток от жадности... Музыка дышит душой. Душа здесь — скрипка (эта уж умеет биться в истерике) и баян, обнажающий все, что осталось живого. Яркий пример, когда инструменты наполняют песню содержанием, а слова и голос —ненавязчивый фон не без смысла. Полная слаженность (в смысле гармония). “Среди дорог, забитых травой, / Мой путь светел...”
Новая песня — и все летит вверх тормашками: такой уж лицедей и угодник Д'ркин. О причислении его чуть ли не к лику святых написано много, но я о другом (Сам себе Отец, Сам себе Сын, Сам себе Дух, Сам себе Бог). Вот вам пища для души и ума — это я тем, кому "всякий путь...". На любой цвет и вкус, короче. Но. Возникает вопрос: а есть ли вообще Веня Д'ркин, если разговор идет все больше о баянах да скрипках, то бишь о "бэнде"?

* * *
...А поезд ехал в Москву. Кажется, что далеко, проснешься утром — уже в стольном граде. А там — кухня, разговоры (куда без них на кухне), в магнитофоне — акустический альбом Вени Д'ркина "Крышкин дом". Только что приобретенный, но пока не мой. Снова "коллективное прослушивание". Несколько новых песен: не тех непутевых и безбашенных, спасенных местами баяном и скрипкой, местами голосом, а других.
— Здравствуйте, я Веня Д'ркин.
— Очень приятно, заходите...
Весна, а хочется умереть. Сейчас смешно, а тогда — полный "И телевизор с потолка свисает"... Усталость. Что им всем от меня нужно? "Утешься собственным сном, / Где я рябиной за окном..." Лечь бы и никогда не просыпаться. Но, как на зло, будят первые же лучи солнца. Безнадега, за ночь сжавшаяся в комочек, разрастается и превращает тело в сплошной ком боли. И кроме нее, уже нет никаких чувств. С кем не бывает? Идти вот только некуда. Включаю "Крышкин дом", сижу часами, уставившись в окно, за которым береза и небо. "Мне сегодня прольется Белой кошке в оконце / Лучик бисера пыли / Доброе утро / Мне сегодня воздастся / Три ступеньки от царства / Три подковки от сивки / Три копытца от братца..."
Д'ркин опять разный. От претензий на изысканность ("Вам оставалось про любовь Подушки мокрые от слез...") до сказок, населенных всевозможными бродячими музыкантами, пастушками, светлейшими князьями, жирафами, девами, кошками, докторами; до безнадежно больного: "Заглянувший в окно / Не отмолится не отвертится."
Это уже не балаган. "Мне не надо, ради Бога, / Ни заката, ни восхода / Мне бы снова, ради Бога, / Хоть бы слово от порога..." Крыша едет и едет.
Ладно, хватит цитировать. Всего не переговоришь, не перевыговоришь. Вновь "Непохожая на сны..." Та, да не та. Не кажется такой пустой. Просто иногда устаешь от "смыслов", от "высоких Мечт" из серии "Под небом голубым..." и самоуглублений.

* * *
"Концерт в Обнинске". Можно слушать, если кое-что прокручивать, чтобы не мозолило уши. Разнообразно-однообразный репертуар: стеб, светлая грусть, безнадега... Убиваться и рвать на себе волосы желания не возникает. Слушается живо, без напрягов и лишних эмоций. Пожалуй, все.
“Все пути ведут в начало — / Ты дошел до края мира...”

* * *
"Запись для Дяди Коли" — слепого уличного баяниста дяди Коли. Как и полагается перед приемом первой дозы, было "ужасно интересно". "Ужасно, но не интересно", — сказал бы ЮАР, но, кажется, "Запись для дяди Коли" пришлась ему по вкусу. А я успела накропать обругивающую рецензию после того самого первого раза. Чуть не получилось "я не читал, но я скажу". Не получилось, ибо переслушалось и обнаружилось — "Anna Domini"(ничего лучшего у Д'ркина не слышала), "Завтра была война" и еще пара достойных новых песен.
"Запись для дяди Коли" удобоварима, но скучновата: знали, зачем баян нужен. С первых песен — взлет энергетики, дальше — ее гнуснейшее падение: 88 раз переслушано, пережевано, переварено. Впрочем, не исключено, что свою роль играет эффект "вторичности": из альбома в альбом переходят одни и те же песни.

* * *
Каюсь (непременно на коленях, лбом об пол, чтоб искры из глаз сыпались): не все Д'ркинское наследие мной переслушано. И честно сказать, слушать "новое" не хоцца. Думается, не найду я уже "нового". Кажется, у Д'ркина песен около четырехсот? На четыреста найдется ли хотя бы сорок настоящих?
Что имеем, то и имеем. "Ничего у тебя не выйдет / Кошка сдохла, хвост облез"...
Вышло, вышло. Только слишком много ненужного, не предназначенного для распространения. "Крышкин дом" — альбом, который планировался самим Д'ркиным. А вот всевозможные концертные записи, не всегда со стоящими песнями — к чему?
“Ведь если угли золою засыпать, / Кто в них жар разглядеть сумеет? / И кто сможет увидеть жемчуг, / Если раковина закрыта?”

Жирафам виднее.