Не надо бояться теоретизирования, надо атаковать на всех фронтах. Передозировка теории придает неожиданный динамизм.
Мишель Уэльбек
Люди лучше воспринимают информацию в виде наездов. Ругаться эффективнее, чем хвалить.
Сергей Гурьев
РНО (роскошь нечеловеческого общения)
нш) - Мне очень нравится — “писатель-соучастник”. Конечно! Именно! Мне всегда было как-то неловко подписываться под собственными рассказами. Потому что в глубине души у меня сохраняется ощущение, будто пишу их вовсе не я, хотя физически, разумеется, пишу я. Но рассказ — это нечто, лишь пропущенное сквозь меня, меня использующее.
- Постепенно у меня складывалось убеждение, что слово по природе своей принадлежит прошлому и нам дается нечто сложившееся, завершенное, а нам надо с его помощью рассказать о вещах еще не вызревших, только происходящих. И оказывается, что готового языка может быть недостаточно.
Но обычно поэты — поэты, а не прозаики — вливают в язык новую кровь, отчего составители грамматик приходят в бешенство, но потом, со временем, нововведения усваиваются — и попадают в словари, описываются в грамматиках...
- Я абсолютно убежден: мы выбрали не тот путь, ошибочный путь. Человечество заблудилось, ошиблось дорогой. Я имею в виду прежде всего западный мир. Мы пустились по неправильному пути, который ведет нас прямиком к финальной катастрофе, в любом случае нас ждет уничтожение — война, загрязнение окружающей среды, усталость, коллективное самоубийство, что угодно.
- Слово “техника” всегда толковалось двояко. Некоторые пренебрежительно отзываются о технике или даже резко отрицательно, потому что романтическое представление о творческом процессе отводит ей подчиненную роль. Я же считаю, что техника — это еще и то, что называется стилем, тем самым стилем, который не поддается определениям. Стиль не возникает из ничего. Стиль вообще не возникает, стиль создается.
- Я совершенно не мыслю жизни без игры. Но играть не значит возить туда-сюда игрушечный поезд. Игра занимает важное место в человеческом существовании. Если человеку хочется слушать музыку — он играет, если хочется рисовать — он играет, если хочется выйти на прогулку — он играет. Все, что впрямую не связано с работой, обязанностями и долгом, все, что выбивается за эти рамки, для меня — игра. Человек — играющее животное. И если отнять у человека эту возможность, вернее, не отнять — такое невозможно, — а направить в какое-то очень узкое русло, можно человека и погубить.
Хулио КОРТАСАР dixit.
Ну, о слове и ноте, жизни и игре?
Первое ощущение: Вертинский присел на табуреточку - с гитарой.
Второе: не-а, не Вертинский. Это «разговор с фининспектором о поэзии». Кто в роли поэта - очевидно. Кто в роли фининспектора - надо ли пояснять?
Дополнение: «о поэзии" - это я фигурально. Хотя, если взглянуть широко...
Вряд ли этот альбом будет интересен Любителю Музыки.
Аккомпанемент ли - интуитивный гитаризм с легким налетом (не)человеческого нойза? Несомненно.
Музыка ли? Однозначно - нет. Хотя и советует поэт: со словом «однозначно» осторожней. Хотя и толкуется «музыка» достаточно широко.
- Настаиваете?
- Констатирую!
Это - НЕ музыка, а эээ мелодекламация:) Пукст - современный Дед-боян или Кот-баюн - по вкусу. Ходит по цепи кругом. По одному ему (?) ведомой и видимой цепи. И - что налево, что направо - песнь заводит. Да-да, ты не в сказку попал.
Причем, по собственному выражению СП, «слова знают себе длину". Длина та, конечно, поболе будет, чем традиционное в определенных кругах «йопблянах". Но не такая уж растакая, чтобы нельзя было «догнать».
Можно. Другое дело, Пукст, похоже, общаться готов никак не меньше, чем с равными себе. Не делает никаких скидок - ни на косность, ни на лень, ни на скудоумие. Услышать, понять, принять - не помогает и не собирается. Может, даже мешает? Ну, по крайней мере, определенных усилий диалог требует.
Может, отсюда проистекает складывающееся у иных ощущение элитарности того, что он делает. Могу признать за ними некоторое право считать «Внутреннее" бредом сивого кобыла. Но напоминаю: «право» не = «правда». Сивый кобыл, вполне возможно, Конь Блед, а?
Мне ключик к творению СП видится в строках:
И видит Бог с последнею тоской
Как ты стал человеком, мальчик мой
Вот. Стал человеком - полностью и окончательно отказавшись от зачатков? остатков? основ? Божественного в себе. А Пукст - нетрудно понять - против - отказа и отказников! И в таком разрезе альбом можно воспринимать как звено в цепи де-эволюции - рас-человечивания человека. Друзья, прекрасен сей посыл, э?
Вот. Дальше - одни вопросы.
Первый. А правилен ли избранный Сергеем путь рас-человечивания?
Второй, попутный: а не слишком ли он извилист и тернист?
Третий: а можно ли рас-человечивания добиться ТОЛЬКО и ИМЕННО так? Или есть путь более «попсовый", не менее действенный, но попроще?
Не знаю. Но, кажется, мы тут ищем именно его:)
Я неспроста собрал два этих альбома в могучую без преувеличения кучку. Видятся и слышатся мне в них параллели и меридианы. Поскольку и творение Змитрока - не что иное, как «разговор с фининспектором о поэзии». Поэзии и прозе жизни. Только ЗВ - более милосерден, чем СП.
У Пукста-Орфея гитара - нечто вроде электрогуслей или хе-хе кифары. Вместо нее расставлять точки-запятые и прочие знаки препинания в декламируемых текстах свободно и спокойно могли бы дудук или там пила. А можно было бы то же самое делать, поколачивая лист жести, или буравя сверлом деревяшку.
Употреблять в данном случае тривиальные, в том числе и для этих текстов, эпитеты вроде «приятно", «драйвово", «мелодично" - просто неуместно.
Войтюшкевич же воспользовался где более, где менее, но привычным и понятным звукорядом. Не ограничился аккомпанементом, но создал музыку. Не стал, как СП, накладывать на холст «абстрактный грунт», прежде чем выписать на нем конкретные реалистичные мазки слов. А, напротив, используя получившийся у них на пару с Ваячеком словесный эскиз, стал малевать масштабное полотно - где скупыми и пастельными, а где размашистыми и яркими красками.
Можно даже сказать, что получившееся у Пукста - черно-белая графика, в то время, как у Войтюшкевича - красочная живопись. Но такой вывод страдает натяжками и упрощениями.
Можно сказать, что предыдущие абзацы - совершенно логичны и очевидны, поскольку Пукст во «Внутреннем" - Поэт, а Войтюшкевич в «Ваячеке" - Музыкант. Но и это не слишком близко к истине. Да и от «правды жизни" далековато.
В качестве интродукции: скажи, а ты можешь вообразить Сергея вместо Змитрока на альбоме «Ваячек"? А Змицера вместо Сяржука - во «Внутреннем"? Я - без труда...
Вернувшись к противопоставлению-дихотомии Поэт-Музыкант, не сложно выяснить: в основе обоих альбомов лежит Слово. Только, на первый взгляд, Пукст - более обнажен и беззащитен, поскольку устраивает небольшой, но решительный сеанс духовного стриптиза, исторгая изнутри «новые строки о главном". А Войтюшкевич - более защищен, поскольку у него есть возможность, как бронежилетом или щитом, прикрыться Рафалом-автором.
Но это на первый взгляд. На второй очевидно: Ваячек - в лучшем случае, со-автор. Причем, что бы по этому поводу ни говорил или думал ЗВ, соавтор подчиненный. Если хотите, «литературный негр" Змитрока:) Нет, не собираюсь принижать масштаб и значение поэта Ваячека. В польском контексте. В данном же он - подмастерье Войтюшкевича, если хотите - фундамент здания, которое выстраивает ЗМ. Или костюм «Лунного Пьеро", который надел Войтюшкевич. Да не просто надел, вжился, врос в него, сделал собственной кожей.
Нет, что ни говорите, автор тут - не Рафал. Автор - Змицер. Это не перевод «с польскего», а, в «лучшем» случае, - вариации на тему. Ну, вроде как - «Автор - Един и вечен», а интерпретаторы у Него - разнятся:)
Естественно, «кожа-Ваячек» - еще не весь Войтюшкевич. Так, и Пукст из «Внутреннего» - не весь Пукст:)
Что мы имеем в конкретном случае? Да, Красных Звезд! «Играй в того, кто играет в тебя» и тэдэ до бесконечности:)
:)
В общем, перед нами Пукст, играющий в Пукста, и Войтюшкевич, играющий в Ваячека. И игра совсем не предполагает - как там у Кортасара? - тягание паровозика туда-сюда. Не дурачество это, не зубоскальство, не пустышка для взрослых (вместо сигареты:) Все всерьез. На кону - вечные Вещи: жизнь-смерть, любовь-ненависть, вера-безверье, надежда-безнадега...
Вернувшись к музыке ЗВ (в случае с «музыкой" СП я, как вы помните, взял самоотвод) - мне у Змицера не хватает того, чего через край у Сергея - однообразия! Нет, не того, армейского - «пусть безобразно, но однообразно"! Но было бы ужоснах как интересно, если б ЗВ обошелся кгм одной кистью и несколькими красками - в качестве которых выступали бы «заявленные» с самого начала, в «Габрэйке», гитара-контрабас-барабаны.
Ан, нет! См. на обложки!
Впечатано: тут - русскими, там - латиницей. «Сергей Пукст» - сам и один. «Зміцер Вайцюшкевіч і WZ-Orkiestra” - сам + оркестр. Подчеркну: не группа, а именно дирижер + оркестр. Соответственно, и ответственность - разная:) Но не в том суть. Суть - в “оркестре”. Войтюшкевич-диригент в нужные моменты “включает” нужные его, оркестра, эээ составляющие. А-ля - тут тебе, браток, рок-комбо, тут - струнный квартет, тут - казачий хор, а тут - духовая группа (товарищей:) В зависимости от того, как Дмитрий видит и слышит тот или иной текст.
Слышит, как за ним водится, по-разному. Решительно толкуя им же (или не им?) изобретенный «белорусский шансон» - в о-о-чень расширительном смысле.
По сути, долгое время альбом строится на, тык скыть, антагонизмах. «Социальной лирике", назовем ее так, противопоставляется «лирика любовная". Первая отдается на откуп электрической истерике. Вторая раскрывается с помощью акустики - гитары, гобоя, баяна, скрипки...
Ближе к окончанию акустика начинает превалировать, пока в финальной «На беразе...» не побеждает окончательно и бесповоротно.
Попутно - в «Просьбе» - Войтюшкевич будто дискутирует с Пукстом, примеряет на себя его образ. Чтобы во второй половине композиции отбросить и «сделать выбор" в пользу вполне себе кабацкого танго:)
Я так до конца и не определился, каково решение этой «головоломки». То ли ЗВ констатирует: вот он я, какой. То ли утверждает гм-гм превосходство личного над общественным:) В любом случае, благодаря ему в белорусской песне появился? утвердился? не пошлый, но подлинный горячий, а кое-где и горячечный эротизм.
Попутно 1. Любопытно: в процессе слушания ты вполне можешь себе представить совершенно или частично другую музыкальную интерпретацию, «подкладку" лицевой стороны - слов.
Попутно 2. Есть такой российский фильм «Небесный суд". В нем - в чистилище, в тамошнем кафе - играет группа. Конкретно - питерское «Краденое солнце". Я б после «Ваячека" с гораздо большим основанием поместил туда ЗВ и его ВЗ-Оркестра. Нет, ну серьезно: танцплощадка в чистилище, не иначе.
Попутно 3. Интересно было бы провести эксперимент: объединить усилия Пукста и Войтюшкевича на одной сцене. Вариант: с программой каждого в отдельности, но при участии обоих кгм коллективов. Вариант два: с общей программой. Ирреально? Ну... Ну-ну.
Продолжение следует?
@ ВСЕ АВТОРСКИЕ ПРАВА ЗАЩеку
* caveat emptor
666 альбомов белорусской судьбы. Сергей Пукст "Внутреннее" - 2012, Зміцер Вайцюшкевіч і WZ-Orkiestra "Ваячак" - 2013 (Юрий Романов, Инфо-центр ЦЖР, октябрь 2013)
Войдите на сайт, чтобы оставить ваш комментарий:
