9.07.2012 Маргинальные будни. Немного клубнички с Тимофеем Яровиковым (из неопубликованного, 2005 год)

От редакции: В июле 2005 года редакцией могилевского журнала "ОКОРОК" готовился к выпуску свежий номер (так и не вышедший в конечном счете). Тогда же в редакции состоялось несколько любопытных бесед с лидерами могилевских групп. В частности, была сумбурная и пьяная беседа с Тимофеем Яровиковым, которая по ряду причин так и не была опубликована ранее, а потом благополучно забыта. И вот сейчас, спустя целых 7 лет, этот материал внезапно нашелся в редакционной мусорке морока, и решено было его опубликовать. Ахтунг: только для "своих", чужие не поймут...

Место действия: редакция могилевского самиздат-журнала ОКОРОК.
Антураж: стол, бутылка водки, тазик с клубникой.

Действующие лица:
ЮАР (умный) - Юрий Альбертович Романов - старший редактор журнала "Окорок"
ШУМ (пламенный) - Виталий Юрьевич Шум - младший редактор журнала "Окорок"
ВВВ (желчный) - Владимир Владимирович Воробьев - Ссущий Диавол во плоти
Тима: (добрый) - Тимофей Валерьевич Яровиков - лидер группы СЕРДЦЕ ДУРАКА

ЮАР: С чего начать? С исторической справки. Можешь смело о себе рассказать: возраст, пол...
Тима: - До сего дня был мужского пола... (ШУМ смеется) Не знаю, что будет завтра.
ЮАР: Тима, успокойся, один раз - не... считается.
Тима: - Родился я в 82-м году, в июле. С тех пор жил, учился. Выучился на филолога, слава Богу.
ЮАР: Песни когда начал писать?
Тима: - В школе. Сознательно-профессионально я стал писать вирши в 12-ть лет. Потом попал в гнусную лицейскую среду. Это было самое плодотворное время. В лицее я учился полтора года, а потом бросил. Потому что понял, что экономико-правовая сфера не для меня. Тем более что экономистов и юристов сейчас - пруд пруди.
ЮАР: А филологов, стало быть, не хватает!
Тима: - (смеется) Да, как раз филологов - катастрофическая нехватка!
В лицейские времена я попал в среду так называемых неформалов. В то время в Могилеве было несколько тусовок. Самая известная - "книжник", а наша - "задуньковье", тоже достаточно многочисленная, - за "дунькиным клубом", ДК "Швейников". Там я познакомился с неизвестной сейчас группой "Спайдерс", которая заинтересовалась моими стихами. В этой группе играли некто Антон Крутов, а также Алексей Александрович. Антона сейчас мало кто помнит, а вот Александровича...
ЮАР: ...а вот Александровича никогда не забудут. Вечная ему память!
Тима: - Группа "Спайдерс" рассыпалась на два коллектива. Одна из групп стала называться "Перекресток Теней" и я был приглашен в нее в качестве автора текстов и вокалиста. Так началась "эпоха огородного рок-н-ролла". В группе "Перекресток Теней" последующие три года мы учились играть.
В 1998 году у нас состоялся первый концерт в кинотеатре "Космос". Перед этим мы взяли дядьку Клайда за уши, привели его к нам на репетиционную точку, сели вдвоем с Антоном: он играл на гитаре, а я пел. 40 минут Клайд молча слушал всю эту хрень. Он был героическим человеком.
ЮАР: Был... Сейчас он еще более героический человек. 40 минут сидеть и слушать песни - это не героизм, а вот сидеть сутки, уставившись на поплавок - вот где героизм!!!
Тима: - Первый концерт получился очень трогательным. Помимо нас там играли ЗНАМЯ ЮНОСТИ, Змей... Ну а стиль наш тогдашний назывался "текст под аккорды". Мы представили большую программу, а потом сидели и пили "Гранатовый аромат". Хороший был почин.
Как сказал небезызвестный Романов на фестивале "777": "Перекресток Теней" я не люблю. Но ребята хорошие. Уже хотя бы потому, что понимают, что рок-н-ролл начался не с "Каннибал Корпс". Это даже стало нашим девизом на несколько последующих лет. "Перекресток" в конце-концов тоже загнулся, все поразъехались и я остался один. Второй состав я собрать не мог, потому что у меня не было практически ничего: ни аппарата, ни инструментов, ни точки для репетиций. И только потому, что я остался без группы, пришлось сесть за гитару и учиться на ней играть. И выступать сольно.

ЮАР: Как и когда это перетекло в СЕРДЦЕ ДУРАКА?
Тима: - СЕРДЦЕ ДУРАКА началось с того, что ШУМ устроился работать сторожем в 27 школу. Я там тусовался некоторое время. Первый концерт под маркой СЕРДЦЕ ДУРАКА был в кинотеатре "Родина". Это был первый концерт, организованный зарождавшимся тогда "Центром Живого Рока", и специально под концерт я решил подготовить электрическую программу, в чем мне любезно помогли музыканты группы ГЛЮКИ. А название группы придумалось за несколько дней до концерта. Обозвалась группа моим волевым решением, с которым мало кто был согласен. Понимание я нашел только у Майка Васильевича, у которого "Сердце дурака" была любимой книгой...
ЮАР: И который эту книгу у меня, видимо, и "подтер"... Хотя, я мог ему ее и подарить, факта чего не помню... Итак, это какой год получается?
Тима: - 2001-й что ли?
ШУМ: 2002. Май. 22 мая. Я это время очень хорошо помню.
Тима: - (смеется) А я катастрофически ничего не помню.

ЮАР: Можно ли сказать, что стихи и песни ты стал писать из-за несчастной любви?
ВВВ: Э-хе-хэ-э!
Тима: - Да не так... Скорее просто стал писать стихи. С другой стороны - это ж какой возраст был! Все происходит стихийно, душа вьюноши ищет чего-то, основ жизни...
ВВВ: Предлагаю выпить!
ЮАР: Предложение потрясающее своей новизной!
ВВВ: Э-хе-хэ-э!
Расставляются стаканы, разливаются, накатывается. Закусывается клубничкой.
ВВВ: Жаль майонеза нет.
ЮАР: С майонезом вообще какая-то беда в городе.
ВВВ: Жарко. Майонез быстро портится. Вот народ его и не покупает - боится обосраться.
ЮАР: Итак! А не считаешь ли ты, что пение песен тобой и написание их тобой - чистейший воды нарциссизм?
ВВВ (издевательски): Вот это уже чувствуется - спросил так спросил!!!
Тима: - Этот вопрос требует уточнения.
ЮАР: Вот и уточняй.
Тима: - Был такой момент, когда я считал, что я офигительно крут в том, что делаю, что пишу. Это когда я учился в школе, лицее, а потом институте. Где подобных мне было мало. Совершенно естественно, что молодой человек начинает в такой ситуации подозревать собственную уникальность. Потом я поскромнел. Особенно после того, как стал больше видеть, больше слышать и больше понимать.
ШУМ: Я уточню. Можешь ли ты сказать, что первопричиной твоего желания писать стихи и песни являлась любовь к себе?
ВВВ (гаденько): Вы его, наверное, запутать хотите. Один - "нарциссизм", другой - "любовь к себе".
Тима: - Мы поем о себе, о чем же нам петь еще? Сначала стихи были для меня лишь способом самовыражения. Потом пришло понимание того, что те вещи, которые я пишу, живут самостоятельной жизнью. Проходит время, и я к ним возвращаюсь, вижу какие-то ошибки в написании, и часто вижу, что даже для меня они начинают приобретать какой-то совсем другой смысл. Поэтому все чаще у меня возникает чувство, что не совсем я виноват в том, что пишу. Скорее, что они существуют, а я их готовыми попросту рожаю.
ЮАР: Ну, понятно, ты - мать, а отец тогда кто? Кто отец?
ВВВ (ехидно): Господь Бог, бля.
ЮАР: Отъявись! Сейчас красную карточку покажу!
ВВВ: А не хуй дурацкие вопросы задавать!
ЮАР: Отъявись, бездарь!
Тимофей, так кто же отец? Ты, как я понимаю, придерживаешься теории ретрансляции. Так кто же нашептывает на ухо?
ВВВ: Эх-хе-хе-хэ-э!
Тима: - Ну, тут тогда нужно говорить о Космосе, о Вселенском разуме...

ЮАР: Ты не считаешь, что петь песни в твоем возрасте - это глупо? Для чего люди вообще поют в настоящее время? Люди поют, чтобы денег заработать, чтобы девочек было много, цветов и плюшевых игрушек. Есть еще люди, которые не хотят взрослеть - затормозились в детстве и поют, бля. У костров поют, в лесу под гитарку.
Тима: - Барды что ли?
ЮАР: Ну да, и место, в котором они поют, называется соответствующе: "бардак". А ты... и не ради денег (да?), и не ради девушек - женился вот. Короче ни то, ни се. Не глупо ли?
ВВВ: Теперь я себе буду представлять, как прием у психиатра выглядит.
Тима: - Есть песни, есть какие-то вещи созданные... Я перед ними в долгу. Мне хочется, чтобы они жили. Хочется, чтобы песни звучали, даже из уст кого-то другого. Я давно смирился с тем, что великих денег это не принесет. Если бы я умел делать на музыке деньги, я бы, наверное, пользовался этим. Но я не умею. А если бы умел, то не умел бы, наверняка, всего того, что я умею сейчас. Каждому свое. Я думаю, что те люди, которые для девочек с плюшевыми игрушками играют, тоже делают это искренне. И редкие из них такие сволочи, что этих девушек берут и используют их просто...
ВВВ: ...по прямому назначению.
Тима: - На потребу народа я могу идти только в том смысле, что могу по личной просьбе сыграть ту или иную песню. И то, если у меня нет настроения играть, я играть не стану. А писать для конкретной публики никогда не буду.
Пишу я в последнее время вообще нечасто. Наверное, это даже хорошо. Просто подолгу аккумулирую некоторые вещи из желания не засорять попусту эфир. Если какая-то мысль зародившаяся выдерживает проверку временем, то она рано или поздно прорастет в одной из песен. Но для каждой такой мысли писать отдельную песню, как раньше, я уже не хочу.
ЮАР: А исполняемые тобой старые песни, реггешники и т.д. - это те песни, которые прошли проверку временем?
Тима: - Да. Старые песни сейчас я слегка переделываю, вспоминаю, готовлю и вижу, что даже лично для меня они не потеряли своей свежести, актуальности. Для меня они не стареют.
ШУМ: Давайте выпьем.
ЮАР: Давайте.
Тима: - А закусывать клубничкой будем?
ЮАР: Можно и клубничкой. Немного клубнички с Тимофеем Яровиковым...

ЮАР: Вот тебя девочки любят. Автографы берут, стихи посвящают...
ВВВ: Автографы берут девочки, а интервью - мальчики.
Тима: - Большой любви девочек я как-то не замечаю и не сильно страдаю оттого, что не замечаю. Их, по-моему, не очень много.
ЮАР: Ишь как сказал: "их, по-моему, не очень много". Мол, их могло бы быть гораздо больше! Как же предполагая рокенрольный образ жизни - "пиво, девки, рокенрол", ты строишь новую ячейку белорусского общества - семью?
Тима: - Рокенрольной жизнью живет группа ЗВЕРИ, МУМИЙ ТРОЛЛЬ живет... Я не живу рокенрольной жизнью и не жил никогда. Я жил обыкновенной жизнью. Я пишу песни и их исполняю. Я не хочу, чтобы я нравился, я хочу, чтобы нравились мои песни. Одно время у меня было желание соответствовать определенному стереотипу, довольно расхожему, - "быть неформалом". Но далее атрибутивных моментов это не заходило. Я всегда был довольно спокойным человеком... Если в этой системе, в этом государстве меня что-то не удовлетворяет, то я с этим не смирюсь, но не как "рокенрольщик", а как "человек".

ЮАР: Вот ты - нормальный бюргер, благополучный человек: хороший дом, хорошая жена... Что еще нужно, чтобы встретить старость? Из каких противоречий тогда песни рождаются? Не придуманные ли они, спрашивает народ в моем лице? Не дурит ли нашего брата Тимофей Яровиков? Может быть, все придумывает, ничего не проживает?!
Тима: - У меня нет привычки ходить и рассказывать всем подряд, где у меня как болит, что вытекает и чем это чревато. Я потом это песнями лучше скажу. Со стороны, я понимаю, моя жизнь может казаться довольно ровной, но это не совсем так. Мне хватает ума, чтобы не выпячивать свои болячки. Всем, наверное, хочется, чтобы человек умер от передоза, перерезал вены. Вот тогда...
ШУМ: Не хочется. Это скорее желанно, как подтверждение того, что человек действительно испытывает острые чувства.
Тима: - В последнее время я этому не верю. Сейчас очень много спекуляций на эту тему. Сейчас нормальная жизнь - вот это - подвиг, я считаю. Вот на это не каждый способен.
ЮАР: И вот тут-то у меня возникает еще один, вполне конкретный вопрос...

ШУМ: ...Не выпить ли нам по третьей?
ЮАР: Выпьем за-едим! Да, за любовь. Ибо, как известно, Бог - есть любовь. Поэтому Тима: - следующий вопрос. Твое богоискательство - что это и откуда? Откуда потребность? Откуда все взялось?
Тима: - Я стараюсь не мудрствовать в таких вещах. Потому что нет в жизни таких законов, которые бы не могли быть подвергнуты сомнению. И они были мной ему подвергнуты: институт семьи, вера, любовь - все, что только можно. Далее шло доказательство методом от противного. Сомнение и есть важная часть веры.
ШУМ: Ересь, ересь!
Тима: - Как ни странно, несколько лет обдумывания жития привели к тому, что я пришел к мысли о Боге.
ВВВ: А почему православие, а не буддизм?
Тима: - Каждому региону - своя вера.
ВВВ: Т.е. ты хочешь сказать, что это просто удобно - церковь близко?
Тима: - Я в церковь не хожу. Я не соблюдаю церковных законов и даже не парюсь по этому поводу.
ВВВ: Но идеи православия - откуда они у тебя? Кто для тебя является их носителем?
Тима: - Народ. В моем случае, русский народ. Ничто так не сохраняет информацию, как народ. Народ обладает определенным сознанием - это точно. Я филолог и, например, читая сказки, я склонен искать в них зашифрованную информацию о законах мироздания.
Христианство, на мой взгляд - самая демократичная религия. Христианство воплощает в себе абсолютно свободную мысль. По поводу каждого стиха Библии должна вестись полемика на уровне людей, компетентных в этом вопросе. Людям обыкновенным достаточно знать только то, что является на самом деле: то, что христианство является религией идеала.
ШУМ: Насчет "религии идеала". Дело в том, что христианская религия в нашей, по крайней мере, стране сформировала практически все системы ценностей: культуру, понятия морали и нравственности. Наши представления о добре и зле - следствие христианства. В этой, созданной христианством системе ценностей эта религия действительно является "религией идеала", но если брать некую независимую точку отсчета, то выяснится, что тот же буддизм гораздо более демократичная религия.
Тима: - Шум, были бы мы буддистами, мы бы песен не писали.
ШУМ: А зачем? (смеется)
Тима: - В идеале нужно не песни писать, а новые молитвы. Но я не церковный человек и не имею этого права. Я говорю тем языком, которым могу. В молитве главное - быть честным, как и в песне.
ШУМ: "Я пою, потому что не знаю молитв"?
ЮАР: Вот мы и пришли к интересной мысли: песня Т.Яровикова и молитва Т.Яровикова Тима: - это одно и то же. Ну... э-э-э, за христианство! (смех).

ВВВ: Догматизм православный и вообще христианский. Тебя рамки не пугают вообще?
Тима: - Нет. Свобода - это не свобода делать то, что ты хочешь. Свобода - это зависимость от вещей, которые ты возложил на себя сам. Человек свободен по своей сути, потому что у него есть право выбора. Но есть на свете вещи, которые мы должны возложить на себя, есть вещи, за которые мы отвечаем.
ЮАР: Есть мнение, что Бог - это штука для слабых. Человека к Богу приводит страх, приближение смерти, старость и вообще желание снять с себя ответственность и переложить ее на некий расплывчатый персонаж.
Тима: - Нет... Страх бывает разный. Есть страх - как боязнь боли, смерти и т.д., но есть страх совсем другого рода. Например, страх обидеть дорогого и любимого человека...
ШУМ (перебивает): Нам этот страх неведом! (смех)
Тима: - Я не думаю, что человек, приходя к Богу, складывает с себя ответственность. Скорее, он берет на себя большую ответственность. В идеале я понимаю это так.
ШУМ: У меня ощущение, что все, что ты говоришь, человечеством пройдено уже не раз и множество людей на нем обломались. Тем не менее, ты идешь по этой же дорожке и обязательно наступишь на те же самые грабли. Неохота ли найти свою, обходную дорожку?
Тима: - Это очень больной для меня вопрос. Красиво говорить можно, но... очень часто я встаю перед вещами, которые меня ломают очень сильно... Идеал для меня - Иисус Христос, конечно, но это...
ШУМ: Слабо?
Тима: - Мне слабо. Да и Христу было слабо в Гефсиманском саду. Но Христос и на кресте не сильно-то мучился. Он большее время в беспамятстве провел. А христиан, вспомните, на арене Колизея терзали - как они мучались? И не только христиане. Но дело не в том, что эти люди были больше Христа. Вопрос в том, что Христос был богочеловек и взял на себя все грехи человечества. Вот в этом подвиг. Но понимание этого уже вопрос веры. Впрочем, не менее большой подвиг Христа и в том, что он взял на себя эти муки осознанно, заранее зная, как и чем все закончится. Я не знаю, смогу ли я, если того потребуется, быть столь же твердым. Не знаю... Может зассу.
ШУМ: Кстати, к вопросу о "предначертании судьбы". Есть учение, утверждающее, что главным мучеником был не Христос, а Иуда.
Тима: - Да, действительно. Иуда ведь и повесился, потому что верил. И не зря, наверное, он был одним из любимых учеников Иисуса. Но всерьез эту теорию разбирать...
ЮАР: Есть мнение, что Иуда не мог физически предать Иисуса Христа. Потому что Иуда покинул "Тайную вечерю" раньше других и не знал, что Иисус поведет учеников в Гефсиманский сад, если Христос только сам ему об этом не сказал.
ШУМ: Мы сейчас придём к тому, что весь "Новый завет" есть не что иное, как гигантская пиар-компания по раскручиванию мега-звезды вселенского масштаба! Договорились!
ВВВ: Все, о чем мы сейчас говорим - вопросы веры. А вопросы веры не нуждаются в подтверждении. Вера подразумевает догматы. Верить - значит принимать догматы. А догмат, как ни крути, это ограничение. Насколько ты согласен себя ограничивать?
Тима: - У человека есть жизнь телесная, есть душевная жизнь и духовная. Человек живет гармонично, если он живет всеми тремя этими жизнями. Телесная - это понятно, душевная жизнь - это жизнь разума и жизнь чувств, духовная - это жизнь смирения, подвига и молитвы. Могу только сказать, что сейчас я очень слаб духовно.
ВВВ: Но тебе не кажется...
ЮАР (передразнивает): Не ка-ажется, не ка-ажется. Как в анекдоте: - Тебе не кажется странным, что одногодки ходят в пятый класс, а ты в первый? - Не еби мозги, давай наливай!"

ВВВ: Тебе не кажется, что любая традиционная религия - это попса для тех, кому лень искать истину самому?
Тима: - Да, наверное, попса. Но церковь - попса до тех пор, пока не начинает тебя подвигать на путь творчества.
ВВВ: На путь какого творчества?!?!? На путь творчества в строго ограниченных рамках - рамках догм?!?!? О чем же я так упорно тебя спрашиваю, как человека творческого, который сталкивается с церковью и сопутствующими ей противоречиями?
Тима: - Я не духовный человек, я мирской человек. Если я однажды стану священником, то не буду писать песни. А на Руси жить и быть угодным Богу, можно не только живя духовной жизнью. В равной степени служат Богу три категории людей...
ЮАР: Инок, воин и Шум! (смех)
Тима: - Да, священник, шут и воин.
ЮАР: Все, я понял: кассету с "Алисой" можешь не возвращать.
Тима: - Кстати, я даже приготовил, чтобы ее принести сюда...
ВВВ: Ишь ты, Юра, какой мелочный! (смех) Простил бы ты всех!
ЮАР: Бог простит. У меня такого права нету.
Тима: - Почему, есть у людей право прощать!
ЮАР: Есть... А толку?
Тима: - Толк для тех, кто прощает.
ЮАР: Нет, я все понимаю - я как бы духовно возвышаюсь, но... на кассету при этом становится меньше!
Тима: - Да принесу я!
ВВВ: Я все время отделяю людей верующих от прочих. Люди верующие изначально отказываются от многих вещей. А самоограничение в любом случае достойно уважения, ведь не всякому дано...
ШУМ: А по-моему, если ты уходишь в веру, причем с головой, то ты обретаешь больше, чем теряешь. Мы живем в трех измерениях и не понимаем смысла в ограничении этих измерений. Но вера открывает новое измерение, которое абсолютно все объясняет и дает колоссальное количество свобод. Другое дело, что для достижения этих свобод нужно уверовать истинно и бесповоротно, чего я, например, не могу при всем желании.
ВВВ: Да, вот поэтому люди верующие для меня идут отдельной строкой.
ЮАР: Вот ты, Володя, не хочешь жить в полосе ограничений. А что на самом деле? Вот жена твоя сейчас позвонит и скажет: "Володя, что за хуйня - уже тринадцать минут восьмого и, кстати, где зарплата?" Ограничения сплошные.
ВВВ: С женой я поругался утром и домой сегодня не пойду. Зарплату я ей передал наличными.
ЮАР: А моя жена за 1500 км от меня, поэтому мы сегодня и имеем возможность собраться, поговорить. А ШУМ и вовсе не женат, ему не знакома полоса ограничений. Зато мы, Виталик, приближаемся к вере!
ВВВ: Так вот, Юра, если бы мы верили в те ценности, которые ты обозначил, то ты сейчас топал бы домой, будь твоя жена хоть за 3000 км отсюда. А ты, как только у тебя отодвинулось это дело, ты сразу а-ля-у-лю, так же, как и я. А верующий человек, блядь, он себе этого не позволит!
Тима: - Браво! (смех) Кстати, о браке. Не о моем браке, а о браке в общем...
ШУМ: Я уже не могу! (катается по полу)

ВВВ: Хорошее дело браком не назовут.
Тима: - Если я правильно понимаю православных священников, то брак с точки зрения православной веры является подвигом. Духовным подвигом, в первую очередь.
ЮАР: Я придумал название этому интервью. Оно будет называться "В жизни всегда есть место подвигу!" Ты, Тимофей, объясняешь двум женатым людям, что брак - это подвиг? Да мы с Володей готовы под этими словами подписаться кровью! А Шум только готовит себя к этому подвигу. Но он, как Геракл, собирается совершить его двенадцать раз! (смех)
Если верить Дэну Брауну, то даже Христос, женившись на Марии Магдалине, совершил этот подвиг. Говорят, что у них была куча детей, от которых, в конце концов, пошла французская династия Меровингов.
Тима: - Что, правда, такое говорят?
ЮАР: А ты что думал? Человеку было тридцать лет. Ты думаешь, он все это время только строгал?
Тима: - Давайте не будем об этих вещах говорить. Никто из нас там рядом с ними со свечкой не стоял...
ВВВ: Вот видишь, Тимофей, глубоко погружаясь в православие ты себя лишаешь огромного кайфа...
ЮАР: Какого кайфа он себя лишает, ты о чем!?
ВВВ: Кайфа вот этого вот бреда, который Романов только что прогнал. Когда ты будешь это произносить, будучи православным, у тебя язык будет гореть, а Романову - похер! (смех)
ЮАР: Володя, да ты знаешь, где я живу? Да я каждый день минимум дважды прохожу мимо церкви. Какого, ты думаешь, я там хожу? Я вот это сейчас сказал, а вечером пойду восемь свечек поставлю, и еще две себе в жопу на ночь - и все!
Тима: - М-да, разговор получается немного не о том...
ЮАР: Не о том? Почему? Ну, хорошо, давайте поговорим о сексе, как ты и думал.
ВВВ: А-хе-хэ-хэ-э-э!
ЮАР: Ну да ладно, это так. Я всего лишь хотел разрядить атмосферу.
ШУМ: Допились! Тимофей молчит, зато все говорят...