14.04.2012 Речица - это глагол! (Лиза Рубахова)

11 апреля в городе Речице, в баре с нетолерантным названием "Черное золото" должен был пройти творческий вечер лидера могилевской группы СЕРДЦЕ ДУРАКА Тимофея Яровикова. По этому поводу в Речицу был направлен наш вездесущ-кор Лиза Рубахова. Концерт состоялся на радость местной публике, а Лиза рассказала следующее...

Город встречает теплом – в «лице» погоды, и гостеприимством – в лице Ярослава, организатора концерта. Последний с ходу вручает нам карту города с уже отмеченными «полезными» местами – клубом и впиской - и везет осматриваться и кормиться.

«Черное золото», где должен состояться концерт, на поверку оказывается скорее небольшим клубом, а не баром. Единственный минус, сразу бросающийся в глаза, – довольно большое расстояние между сценой и публикой. Впрочем, звукорежиссеры успокаивают, что «зал» будет освещен (обнаружив, каким количеством ламп, присвистываем, пытаемся вспомнить, есть ли где-нибудь в Могилеве такое количество света, и не можем), лица будут видны, а значит - контакт будет.

Ярослав тем временем рекламирует местную кухню. Идем проверять, так ли она хороша. А на сцене начинается репетиция какого-то коллектива. «Девушки поют». Убеждаемся в правдивости слов Ярослава (ням-ням) и идем смотреть город. «Тема рыб» здесь раскрыта, как нигде: многочисленные скульптуры возле декоративной ратуши, и даже мусорки в Речице в виде рыб! Быстро осматриваем остатки речицкого городища (оказывается, городу без малого 800 лет) и спускаемся на набережную Днепра. Здесь он раза в три-четыре шире, чем в Могилеве. Никаких постапокалиптических пейзажей в виде обкромсанных деревьев - широкая набережная, многочисленные скамейки, птицы и рыбаки. Город без шумных дорог и спешащих людей. Кстати о людях: их попадается очень мало, и только к вечеру в голову закрадывается догадка, что «рабочий день вообще-то». Неспеша проходим набережную, выдвигая теории происхождения наименования города. То ли город назвал циник (тут такой Днепр широченный, ну какая же это речица?!), то ли была другая река, поменьше... Но самую бурную радость приносит вариант, что это глагол такой возвратный - речится. Попутно обнаруживаем массу интересного: памятник морякам, окопчик, заканчивающийся закрытой дверью, железного Флинта с дырявой кружкой и попугаем, спуск саночников (которые, как суслик, не видны, но где-то есть)...

Те немногие люди, которые встречаются по пути, оказываются или рыбаками, или наблюдающими за рыбаками. Ввиду отсутствия удочек в число первых мы не попадаем, ввиду отсутствия желания просто наблюдать не попадаем и в число вторых и, обруганные крикливыми чайками, движемся в сторону вписки. На вписке обнаруживаются две вполне дружелюбно настроенные кошки и место для отдыха.

На концерт выдвигаемся пешком и не особо торопясь – карта говорит, что мы совсем недалеко от цели путешествия. По дороге восхищаемся местной топонимикой – на полтора квартала приходится магазинов восемь, названных именами, надо думать, хозяев. Всех побеждает Фрунзе, который, правда, оказывается, остановкой (не могу сказать, что нас это сильно расстроило).

После перекура под речицким солнцем, греющим макушки тем, кто идет с работы или просто праздно шатается, возвращаемся в зал. Начинается чек: «Поцелуи», разносящиеся по помещению не эхом, но как-то удивительно мощно и правильно, закат за окнами и пока еще пустые столики.

Потихоньку собираются люди. Вопреки уверениям Ярослава, что ожидается, в основном, молодежь, приходит немало людей постарше, в костюмах и с серьезными лицами.

Концерт начинается. В такт первым двум песням у меня трясутся коленки: «Как примут?». Доводилось мне бывать на концертах Тимофея в других городах, но там-то это были не первые выступления, собиралась своя публика, которая знает и любит, а здесь?

Но по мере того, как аплодисменты после песен нарастают, а на лицах публики проявляется всё больше интереса, страх уходит. А когда люди, ответив на призыв Тимофея, начинают задавать вопросы - пропадает совсем.

Второе отделение открывается стихами и «Пролетарской повестью». И то, и другое принимают очень хорошо, хлопают, кто-то кричит «Браво!». От стихов Тимофей переходит к новым песням, и дальше-дальше. Второе отделение идет легче первого – зал уже завоеван, слушает внимательнее, охотнее общается с выступающим, а одна из слушательниц дарит Тиме мартовского кота-копилку.

Заканчивается концерт «Добрым ветром». Феномен этой песни лично для меня в том, что в ней априори столько света и добра, что перепутанные куплеты на этом фоне теряются. А свет остается.

После концерта подходят благодарить довольные люди, улыбаются, тепло прощаются. И свет, свет остается.

Фото Алексея Громыко (AG-Photo)